Я собираю нас по старым фотографиям, записям в дневнике, детским стихам, нашим песням по радио.
И если ты сможешь - заставь меня не уходить в пике, отдай - хотя б по верхам - все, что тобой украдено.
Хотя б в местячковом нашем масштабе прикинь на свой карий глаз - как я маюсь и мучаюсь, а слова выдавить не могу.
Вся аж укладываюсь в штабель, зимой меняю окрас, живу от случая к случаю, пасусь на своем лугу.
Прикинь или сделай вид, безнадега додумает, дорисует, запрячет в сердце, вставит в рамку.
Свой пышный букет обид известно куда засунет, сама в себе будет греться, разыграет дешевую драмку.
Вот так - ни с чего приснишься, всегда не к добру, а я потом хожу, вспоминаю, становлюсь расеянна, невнимательна.
Сон этот в башке теснится, потом превращается в золу, я на нее дую, а потом собираю, отскребываю с мозга шпателем.
Ты-то думал - я упрямая спорщица, этакая лихая гонщица; можешь презрительно морщиться - это в порядке вещей.
И кто бы знал как мне хочется рассказать о своем одиночестве,
Как мне страшно, как оно во мне корчится,
Что я не знаю, когда это все закончится,
И закончится ли вообще.