Прокуренным голосом старого пьяницы
Хрипел репродуктор в ночи.
Я шёл к дому жадной до ласк бесприданницы,
В кармане звенели ключи.
По улицам грязного, старого города
(в чужой и враждебной стране),
Где жители гибли от СПИДа и голода,
А мэр разъезжал на слоне.
Над городом чёрные-чёрные вороны,
Кружили кар-ртаво крича,
И рвались собаки с цепей, за заборами,
Неистово,злобно рыча...
В холодном поту я проснулся,затравленный,
Завёрнутый в спальный мешок.
Как будто слоновьей ногою раздавлен я,
Раздроблен и стёрт в порошок.
А утро скрипело трамвайными рельсами,
В моём воспалённом мозгу...
И пахло мимозами и эдельвейсами,
На том,на чужом берегу...