О ПОЭЗИИ И ПОЭТАХ ВООБЩЕ...
- Слово поэт подразумевает единственность, неповторимость. Поэтому стихотворцев много, а поэтов мало. Так было, есть и так будет всегда;
- Есть люди, которые говорят: "Я читать люблю... только не стихи". Тут кроется неправда - человек, не любящий поэзию, не может по настоящему любить и прозу. Воспитание поэзией - это воспитание к литературе вообще;
- Поэт - это выше умения писать в рифму. Поэт - это свойство души, поднимающее мастера над ремесленником, человека над недочеловеком.
(Цитаты из книги Евг.Евтушенко "Талант есть чудо неслучайное")
Так что же такое поэзия и поэты вообще?
Обратимся к Петру Никитичу Ткачёву - публицисту, мыслителю, философу(1844-1886 гг):
"Со словами поэт, художник в понятиях большинства издавна соединяется представление о даре небес, о печати гения и т.п. - одним словом о чём-то необыкновенном и лишь для весьма немногих смертных доступном. Ореол этого необыкновенного окружает чело поэта и делает из него какого-то божка, которого мы охотно возносим на пьедестал, выделяем из уровня обыкновенных людей. Наш разговорный язык ещё и до сих пор сохраняет следы этого детски наивного отношения к поэту. Ни к одному умственному работнику мы не прилагаем тех метафор, какие прилагаем к нему.Он жрец искусства, вдохновенный пророк, вещий прорицатель, музы шепчут ему свои откровения, настраивают его лиру, он не сочиняет как обыкновенные люди, а священнодействует, его вдохновение свободно как птица и т.д. Было бы утомительно приводить все те нелепые метафоры и дикие сравнения, которые терпит наш язык, когда дело касается поэта и искусства вообще. Конечно, в настоящее время эти метафоры потеряли уже всякий смысл, и если мы и употребляем их, то больше в ироническом, чем в прямом смысле. Однако, самый факт их существования указывает на то высокое, выдающееся, привилегированное положение, котрое занимал поэт в сознании наших предков. Вовсе не надо быть глубоким знатоком истории и психологии, чтобы понять, объяснить себе этот факт... Сфера деятельности поэзии давно уже перестала удовлетворять его наиболее существенным интеллектуальным потребностям, давно уже она потеряла характер прежней универсальности, обособилась и изолировалась от других областей человеческого мышления, а всё-таки прежний ореол ещё окружает её, всё-таки с представлением поэта в уме психически связанные с ним представления о высшем призвании поэзии, о её небесном происхождении и т.п. Когда область поэзии, с одной стороны, сузилась вследствие развития наших мыслительных способностей, а с другой - расширилась благодаря развитию языка и двух главных органов наших чувств - зрения и слуха, тогда возникли специальные искусства, со специальными названиями и их родовой термин п о э з и я был удержан только одним из частных видов одного из этих специальных искусств."
Всё вышесказанное относится к области интеллектуальной жизни западноевропейского человечества. Но не следует забывать о существовании восточной цивилизации.
У восточных народов наука и поэзия нераздельны и всегда господствовали
над умственной жизнью согласованно. (Все научные трактаты писались языком поэзии).
*
Для меня ПОЭЗИЯ - это ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ ДУШИ, его ИНТЕЛЛЕКТ, выраженный формой поэзии или прозы. Это и есть способ самовыражения личности. Её составляющие:
- в первую очередь это природная наклонность человека;
- во вторых, это его ПОЗНАНИЯ;
- в третьих, - это скорее зависимость от окружения.
И ещё я бы добавила: Умение уединяться со своим РАЗУМОМ, чтобы затем выдавать ЗЁРНА ТВОРЧЕСТВА.
Можно просто видеть и передавать увиденное литературным языком, а можно созерцать, вкладывая в увиденное страсть и пронеся это сквозь себя изложить на бумаге состояние своей души. В этом плане велик Гёте.
Он умел поэтизировать любое состояние души. Сватался же он в 74 года к 17 -летней фрейлен, а когда та ему отказала, его страсть вылилась в великую поэзию: "Мариенбадская элегия", "Фауст". Как Тургенев сказал о Гёте: "... его жизнь была поэзией, Его поэзия была жизнь".
Эпическая, лирическая, на востоке - свои формы написания. А суть то одна - крик души!
Единых канонов быть не может - у каждого своё представление - более-менее приближенное к истине. Конечно же, и в первую очередь (на мой взгляд) ПОЭЗИЯ - это проявление основной силы нашего ума, нашей психической жизни в том числе и памяти. Вы же согласитесь, что Память это не только пассивная хранительница наших мысленных и чувственных восприятий. Это ещё и активная часть мозга, которая переработав в своём котле всё что туда поступает, оставляет самое необходимое. А иногда, эта хранительница выискивает в своих кладовых какие-то необыкновенные запасы и накрывает нам такой блистателый "фуршет". Вот тогда-то под влиянием своих эмоциональных накоплений мы и творим П о э з и ю!
*
Сегодня 3 ноября 2010 года случайно вышла на страничку Галины Докса. На одной из своих страничек Галина даёт полностью текст эссе Елены Шварц ПОЭТИКА ЖИВОГО (allegro moderato) http://www.stihi.ru/2010/03/12/8380.
Елена Шварц ушла из жизни весной этого года. Многие знакомы с её творчеством. Это эссе редко где можно прочитать и самое главное, что оно удивительным образом перекликается с мыслями, которые изложены в моём эссе, мыслями и раздумьями, которыми мы обмениваемся в рецензиях к этому эссе...
* Поэтическая индивидуальность оставляет свой след в каждом слоге, слове, строчке, это как национальность или возраст...
Это фраза Елены из её эссе. И она, эта фраза, настолько ярко раскрывает суть её творческого пути...
Из книги прозы Елены Шварц «Определение в дурную погоду»
Маленькое эссе
ПОЭТИКА ЖИВОГО (allegro moderato)
Прежде всего – стихотворение (любое поэтическое произведение) должно иметь множество смыслов. В Индии (во времена Калидасы) их насчитывали девять. Их может быть и больше, и последние из них уже вне языка, непереводимы и неведомы самому поэту, но если первые два-три верны и глубоки, то такими же будут и остальные. Автору даже не обязательно догадываться о них, но для читателя они, как покрывала Саломеи, спадают один за другим, и все же последние остаются томяще-недостижимы. Чем вдохновеннее поэт, тем глубже тайные смыслы укореняются в бесконечности. Причем, конечно, в поэзии "смыслы" не есть некие рациональные конструкции, а, скорее, музыкально-пластические и разумные образования, кружащиеся вокруг непостижимого ядра, вроде колец Сатурна.
Из этого следует, что, в сущности, стихотворение подобно живому существу, тоже состоящему из многих частей. (Да оно и есть живое существо. Вообще, "мертвое" или "живое" есть главный эстетический критерий.) Оно живет своей жизнью даже тогда, когда умирает язык, на котором оно создано. Может быть, оно есть некое маленькое божество, не антропоморфичное, как и сам Господь. (Хотя и сказано: "сотворил Бог человека по образу и подобию", но дальше – "чтобы он владычествовал" – только в этом смысле подобного Богу, а никак не внешним видом и устройством.) Стихи подобны живой конструкции, зданию: они обладают внутренним пространством, где можно гулять, можно внутри них бегать, летать или спать.
Внутренняя форма стихов может быть предельно простой – как вздох (или выдох). Это труднее всего, таких во всей мировой поэзии считанные, потому что это не выдумаешь. Нарочно не изобретешь и ничего не накрутишь. Или – противоположность – сложная барочная форма, венец которой "визьон-приключение" (термин мой). Когда поэт впадает в некое сверхнатуральное состояние, ему является видение, и дальше оно творит само себя, приключается. Поворачивает куда хочет. Это две мои любимые формы, в сущности они близки. Всякое творчество "синэргизм" в смысле сотворчества двух сил – разума и вдохновения (говоря грубо), в этих случаях второе преобладает.
Они суть посредники между разумом и сверхразумом. Стихотворение как некое орудие, инструмент, с помощью которого добывается знание, не могущее быть обретенным иным путем (там, где логика и философия бессильны). Оно запускается в небеса или куда угодно: под кору дерева, под кожу, и, повинуясь уже не воле своего создателя, а собственной внутренней логике и музыке, прихотливо впиваясь в предмет изучения, добывает образ.
Образ часто непонятен автору. Когда-то я сочинила стихотворение "Зверь-цветок", о человеке расцветающем, из которого вдруг выросли разные цветы. И только недавно меня осенило, что это есть образ расцветающего жезла Ааронова (который в ковчеге расцвел миндалем) – и знак избранничества.
И поскольку стихотворение живо, постольку оно вибрирует. Это выражается не только в звучании, в игре ритмов, в их перебивах, но, скорее, в столкновении предметов или существ, упомянутых в них, в смысловом контрапункте. Например, в стихотворении О. Мандельштама "Щегол" возникает напряжение при столкновении невольно домысливаемых воронежских степных пространств, вертикали дерева и двух энергетийных точек – глаза щегла и глаза поэта, вибрация их переглядывания. "До чего ты человековит" – мог бы сказать и щегол (в ответ на: "до чего ты щегловит" поэта). Все стихотворение напролет щегол сидит, всматриваясь в человека, человек стоит, всматриваясь в птичий глаз, – и вдруг – в самом конце: "в обе стороны он смотрит – в обе, не посмотрит – улетел" (в обе стороны – в два мира) – вдруг вспархивает, трепет крыльев.
Где есть борьба смыслов, там и столкновение звука. Поэзия есть способ достичь нематериального (духовного) средствами полуматериальными. Во что одето стихотворение, сразу видно, из какой семьи, на какие средства, так в стихотворении Тютчева (моем любимом) "Вот иду я вдоль большой дороги" в начале стихотворения, когда еще тлеет надежда в ответ на вопрос: "видишь ли меня" – преобладают "д", к концу оглушающиеся в "т" – преткновение, безнадежность. Все это стихотворение слабая надежда и – увы! – отчаянье. Этими "т" дан скрытый и безнадежный ответ. Такие простые стихи вообще самые томящие и загадочные.
И все же для меня предпочтительнее сложная и ломаемая, перебивчатая музыка стихов (похожая на музыку начала века, но не впадающая в звуковой распад совсем новейшей). Западная поэзия не смогла найти такую и тупо и покорно, как овца, побрела на бойню верлибра (плохой прозы). Другая крайность – искусственный классицизм. Мое предпочтение – грань между гармонией и додекафонией. Я мечтала найти такой ритм, чтобы он менялся с каждым изменением хода мысли, с каждым новым чувством или ощущением.
Чем сильнее собственная музыка поэзии, тем меньше она годится для пения. Поэзия отделилась не только от распева внешнего, но и от внешней религии. Она сама в себе и музыка и вера. Поэтическая индивидуальность оставляет свой след в каждом слоге, слове, строчке, это как национальность или возраст.
Когда-то Пиндар уснул на горе Геликон, родной Музам, и превратился в улей, изо рта его вылетели пчелы. Проснувшись, он стал сочинять стихи. Когда я проснусь, стихи разлетятся, как пчелы, кто куда, гудя и играя, и вполне заменят меня.
1996
Санкт-Петербург
* * * *
Стихи Елены в Инете:
http://magazines.russ.ru/znamia/2001/8/shvarc.html
http://modernpoetry.rema.su/main/shvartz_locia_nochi.html
http://infoart.udm.ru/magazine/nlo/n35/shvarch.htm
http://modernpoetry.rema.su/main/shvartz_na_povorote.html
11 марта годовщина Памяти Поэта!
Светлая Память!
**
Жизнь — это темная прореха,
И только нитью золотою
Отмечены души движенья.
То она прыгает чрез пропасть,
То прямо в бездну оборвется.
От всей парчовой, всей багряной
Судьбы богатой остается
Висящая во тьме над нами
Одна изнанка — с золотыми
Бессмысленными узелками.
Елена Шварц