Сквозь заросли оврагов, просёлками дорог.
Идёт мужик украдкой, измучен и продрог.
Не первый день в дороге, оборван, необут.
Одежда обветшала и в подпояске кнут.
Какой идёшь дорогой? Куда тебя несёт?
От барина сбежал ли? Иль тать в тебе живёт?
Что говоришь? Не кушал!? Чуть ноги волочишь?
С Чугуевских посёлков спасаешься бежишь?
Что прихвостни там царские кнутом народ секут?!
Сбежал от этой казни и потому ты тут.
Век нынче ж восемнадцатый, о просвещенья свет.
Филантропия в моде, а нравственность завет.
Велика многолетия, читает патриарх,
И юный Александр со шпагою в руках!
Великий самодержец, и мрачный символ зла,
А рядом Аракчеев в халате мясника.
Народа спины хлещут, шпицрутены свистят.
И кружат в вальсе пытки, и русский люд корят.
Бунтуют поселения, полиция не ждёт,
Куски кровавой плоти, сквозь строй под штык ведёт.
Ну, так беги, солдатик, граница так близка,
Некрасовцы-раскольники, там приютят тебя.
Там где Дуная воды, где вольные края.