Тесный кубрик самолёта,
Мы спецназ, а не пехота.
Под ногами тыща метров до земли.
Кто морил, а кто кимарил,
А кто штык, любимый правил.
В общем отдыхали, как могли.
Говорили торопливо,
Кто о бабах, кто про пиво,
Кто о том, как командир всех материл.
Одноухий, как обычно,
Торопливо, флегматично,
Что-то из пластида мастерил.
Рядом лысый, строен, ладен,
Был суров и беспощаден,
Весельчак и балагур и КМС.
Нежно трогая гитару,
С воином они на пару
Звучно напевали про Гардез.
Звонко, цокая подковкой,
Просочился в кубрик ловко
Командир наш, без пяти минут майор.
Сигареткой затянулся
И цинично улыбнулся:
«Все в ружьё! Мы начинаем бой».
Вся разведка встрепенулась,
Коротко переглянулась
Воин шею сразу начал разминать.
«Раз пошли такие речи,
Кончин бал, погасли свечи.
Счас пойдём врагов мы убивать».
Инструктаж был очень ярок,
Генерал наш не подарок.
Временами старикан бывает крут.
Так и светиться на роже:
«Обнаружить! Уничтожить»!
Диверсанты пленных не берут.
«Наша армия, что надо,
Гасим всех мы очень яро,
Но из моды вышел ядерный удар.
И поэтому пойдёте, только с тем, что унесёте»!
Так сказал нам папа генерал.
Что ж спасибо и на этом,
Духов целая планета.
Мы лиш впятером, но нам не привыкать.
ГРУ идёт на дело,
Значит всё в порядке смело.
Скоро мы заявим, вашу мать.