Как странно видеть умершее тело,
в которое опять вдохнули жизнь,
и вот оно опять живет несмело,
хотя, быть может, и не хочет жить.
И снова сердце бьется в ожидании,
трепещет в исступлении в груди.
И мало видеть только лишь движенье
за поворотом где-то позади.
Так мечется душа самоубийцы,
застрявшая меж небом и землей,
и ей бы вновь на землю возвратиться,
но затянулся пламенный полет.
А телу жить и верить завещали,
простить, забыть, молиться и любить.
Закрыв глаза, я жизни все прощаю,
хоть, кажется, она мне не простит.
Но тело дышит, гонит кровь по венам,
колотит сердце о стальную грудь.
И ночь проводит фарами по стенам
для тела, не сумевшего уснуть.