В нежном мареве знойного лета
На веранде, открытой Зефиру,
Незнакомка поила поэта
После чтения виршей кефиром.
Перед входом валялась циновка,
Виртуозно трудились цикады,
И какой-то еврей-полукровка
Распевал под окном "серенады".
Незнакомка мигнула кумиру,
Неизвестно на что намекая,
И поэт, поперхнувшись кефиром,
Покраснел, неприлично икая.
Старый Фирс в золоченой ливрее
На подносе принес лимонада,
А в саду, в исполненьи еврея,
Все лились и лились "серенады".
Лимонад на кефир наложился
И урчаньем души отозвался,
Покрасневший поэт удалился,
А еврей, кончив петь, задержался.
Солнце томно клонилось к закату,
Лимонад выдыхался в стакане…
Это всё описалось когда-то,
Дай Бог памяти, в чьём-то романе.
21 декабря 2007 года