Ловлю себя на скудном слове,
Ко сну иссяк словесный ток,
И снится мысленный исток,
В свои права вступившей дрёмой.
Сомкнув истомою ресницы,
Сплетаю паутину снов,
Воображаемый альков,
Гнездо замёрзшее синицы.
И я, уснувшая в тепле,
Из перьев сны свои взъероша,
Любуюсь снежною порошей,
Блаженной тишиной во мгле.
Так день и ночь с другими схожи,
Так мои думы безмятежны,
И память, спутник откровенный,
Слепая путница забвений,
И сон, спасительный и нежный.