Во время гуляния в парке Таша поразила всех: взяла да и пошла знакомиться с огромным псом, которого все старались обходить по дуге. Гигант, которого хозяин постоянно привязывал к дереву в сторонке, сначала опешил, а потом аккуратно, но слюняво облизал ташкину мордуленцию языком, похожим на лопату. А когда моя собачка решила вернуться к обомлевшей компании, великан попытался придержать её лапой и даже слегка скульнул.
- Знаешь, папа, - сказала мне позже Таша, - он совсем не страшный, просто очень большой и грустный, с ним же никто не хочет дружить...
С тех пор мы не раз встречались с Хайдаром, и каждый раз его радость выражалась сдержанно, однако заметно. Он даже разрешал мне уважительно погладить оромную голову, после того, как Таша меня представила: "Это мой папа, он со мной..."
Я намеренно не называю породу гиганта, поскольку хочу присоединить вот этот рассказик из моей журнальной рубрики "Сукины дети" - да, была и такая в моей жизни, и вёл я её с преогромным удовольствием!
"Чудесные друзья мои, позвольте сегодня повести мой рассказ о существе суровом, благородном, для врагов – устрашающем, для близких же – великодушном и преданном. С низким поклоном заранее прошу прощения у милых дам, ибо повествование мое не сможет обойтись без строк о делах весьма жестоких и драматичных.
...И снова воспоминания роятся в моей седой голове. В 72-м году канувшего уже в небытие прошлого века мне довелось много и счастливо путешествовать на казенный счет: помпезный праздник советской империи – ее пятидесятилетие – требовал от журналистов обильного восхваления дружбы народов. Посему мне, тогда корреспонденту местной молодежной газеты, был поручен вояж сразу в несколько республик, которые ныне разлетелись, как осколки Третьего Рима.
Последним пунктом путешествия стала Туркмения. Не буду пересказывать всех моих обильных впечатлений и последующих газетных опусов, идеологически выдержанных, но, в пределах разумного, честных. Расскажу только об одной встрече, оставившей неизгладимый след в моей памяти.
Это было недалеко от Ашхабада, в столице области, названия коей уже и не припомню. Местный бай, то есть первый секретарь обкома, звали его, судя по смутным воспоминаниям, как-то так: Сапар Дангатарович, встречал меня пышно и подобострастно: несмотря на молодость, я был «человек из центра», призванный прославить край передовиков-хлопкоробов и лично его, толстого, лысого, жутко кривоногого и вальяжно-властного.
После обильного застолья с многократными возлияниями Сапар-ага похвастался: «Есть у меня настоящее чудо, сейчас его Вам покажу!» Поскольку чудом Туркмении обычно называли действительно великолепных ахалтекинских коней, я с удивлением стал ждать, что в обеденный зал введут неуместного здесь жеребца... Но в отворившуюся дверь вошел крепкий охранник, и на тоненькой цепочке ввел... льва! Только через несколько секунд я понял, что это гигантский пес неописуемой красоты и силы. Выступал он неспешно, с достоинством. От него исходило ощущение мощи и уверенности.
- Алабай! - восторженно и гордо всхлипнул хозяин, - настоящий горный волкодав... Четыре тысячи лет этой нашей породе. Я бы показал Вам, как он сражается, но здесь в округе противников у него уже нет.
Я в это искренне поверил, с ужасом представив такой бой.
Прошли годы, среднеазиатские овчарки, иначе – алабаи, стали в постсоветской России весьма популярны. Особенно – среди новых хозяев жизни. Эти собаки живут в коттеджах и особняках, охраняют и украшают их. Впрочем, уместны они и в средней квартире: вежливы, неприхотливы в еде и почти незаметны.
Среди поклонников среднеазиатского волкодава наиболее известен Анатолий Чубайс – фигура, демонизированная народными массами. Его любимый алабай Джек окружен вниманием и восторгами всех домочадцев. Настолько, что ему самолетами возят из Средней Азии любимое верблюжье мясо...
Немало алабаев и в нашем крае. Однажды я был гостем скромного дома в одном из районов так называемого «частного сектора». Здесь живет Нина, в мире собаководов человек известный. Также мне были представлены бордер-колли Имп, шелти Лиза. И, конечно, красавец алабай Улкан.
С Ниной мы говорили о многом, но пересказать вам хочу только одну часть разговора. Я прямо спросил, выставляет ли она своих собак на запретных, но повсеместно проводящихся собачьих боях. К моей радости, Нина, как и я, оказалась противницей этих жестоких развлечений. Вместе с тем она отметила, что сражения алабаев разительно отличаются от потасовок кавказцев или питбулей, дерущихся насмерть. Недаром известно мнение профессора Гурмана: «Питбультерьер - это генетически закрепленное психическое расстройство». Азиату же важно победить, а не уничтожить соперника. И если противник покажет свою слабость, оскалится или просто подаст голос, более сильный просто прекратит бой и отойдет в сторону. И ему будет присуждена победа...
Впрочем, повторюсь, мне жаль тех людей, которые из ложного тщеславия или ради денег бросят благородного алабая в бессмысленный бой.