* * *
«Бледный блеск зари в короне леса,
Волны ветра в розовой листве», –
В юности писала поэтесса,
Жившая в ту пору не в Москве.
Прошлое – как давняя простуда,
Как полузабытое кино...
Лишь на полке старенькой – оттуда! –
Сборники, что изданы давно.
Азия! – вот там она горела,
В рифмах и эпитетах сильна,
И в стихах гордилась то и дело
Тем, какая русская она,
И высоким голосом – Россия! –
Так умела вдруг произнести!...
Чувствовалось, что периферия
Ей мешает творчески расти.
Бог, судьба, политика ли, фатум –
Уж не знаю, кто решил помочь,
И, сопровождая русским матом,
Азиаты нас прогнали прочь.
Мы катились кубарем, как с горки,
Мы очнулись от дурного сна
В Тель-Авиве, в Гамбурге, в Нью-Йорке –
И в Москве, конечно же, она.
Да ведь нет надёжней старой клетки!
И вдохнувши воздух над Москвой,
Поэтесса поняла – не редкий
Тут она товар, не ходовой.
А поскольку петь она умела
Под восторги и прожектора,
То, конечно, быстро облетела
Позолота легкого пера.
Вот и всё. Недавно мне сказали:
Дни ее достойны и тихи,
Трудится в каком-то там журнале
И не вспоминает про стихи.
Лишь порой с поблёкшим интересом
Из своих прочтёт строку иль две
Про зарю, и про корону леса,
И про ветер в розовой листве.
_____________________________