Улыбайся луна – она бы походила на тебя.
Ты оставляешь такое же впечатление
Чего-то прекрасного, но уничтожающего.
Вы оба – великие заемщики света.
Ее рот в форме буквы О горюет по миру; твой же безучастен
И первый дар твой – все обращать в камень.
Я просыпаюсь в мавзолее; ты там,
Стучишь пальцами по мраморному столу, ищешь сигареты,
Злой, как женщина, но не такой нервный,
До смерти хочешь сказать что-то, на что нельзя ответить.
Луна тоже оскорбляет своих подданных,
Но при свете дня она нелепа.
Твое же недовольство, с другой стороны,
Приходит по почте с верным постоянством,
Белое, сплошное, распространяющееся, как угарный газ.
От вестей о тебе не спасет ни один день,
Может, ты гуляешь по Африке, но думаешь обо мне.
Sylvia Plath – The Rival
If the moon smiled, she would resemble you.
You leave the same impression
Of something beautiful, but annihilating.
Both of you are great light borrowers.
Her O-mouth grieves at the world; yours is unaffected,
And your first gift is making stone out of everything.
I wake to a mausoleum; you are here,
Ticking your fingers on the marble table, looking for cigarettes,
Spiteful as a woman, but not so nervous,
And dying to say something unanswerable.
The moon, too, abuses her subjects,
But in the daytime she is ridiculous.
Your dissatisfactions, on the other hand,
Arrive through the mailslot with loving regularity,
White and blank, expansive as carbon monoxide.
No day is safe from news of you,
Walking about in Africa maybe, but thinking of me.