Безумный мир и страшный век.
Живёт в эпоху алчности и злости
Злорадный, беспощадный человек,
Привыкший приглашать смерть в гости.
Я вижу два креста...
Один из них в зеркальном отраженьи.
Тот первый вижу от Христа,
Ну а второй - от Дьявола рожденье.
Я вижу золотой иконостас,
На нём две плачутся иконы.
На первой Девы Божьей стан,
А на другой - Иуду Искариота.
Не вижу я под чёрным снегом жизни,
Не вижу и под светом чистоты.
Не остаётся мне и видеть смысла,
Что раньше воплащал в свои мечты.
Закрыто и окно, куда игривый лучик солнца,
Хотел так мягко и пушисто залететь -
Разбил всю морду об закрытое оконце.
Теперь и солнце захотело умереть.
Одно лишь счастье - мне выколоть себе глаза,
Чтоб не видать ни Девы, ни Иуды,
Ни солнца, ни как весенняя гроза
Наводит к лесу дождевые тучи;
Ни ветра в поле, ни шелеста цветов,
Что шепчутся на луговой поляне.
Чтоб не видать крутых тех берегов,
Где речка скачет. Не видать мне океана,
Ни птиц, в раздольной синеве,
Ни сосен пышных, что в покое мглистом.
И не видать мне моря на луне,
Ни звёзд, серебрянных и чистых.
И ничего мне не видать...
Пойти другим путём попробовать мне стоит -
Я буду в голове цветные мысли создавать.
Без глаз я в разуме свой мир построю!
Воздвигну горы в нём и континенты,
Леса, поля, пески, моря.
Построю города я, улицы, проспекты -
Выходит что глаза проткнул себе не зря.
И что хочу, то и увижу.
И что мне нужно, то и получу.
Кто враг мне, кого я не навижу,
На колесо мучений закручу.
Да! Выходит что глаза проткнул себе не зря,
Выходит что теперь я как кудесник,
Теперь творю я чудеса.
Я - Бог! Слагайте про меня вы песни.
Да по прелестней, по мудрей
Пишите Библию новейшей эры,
Гноите всех, без жалости, хмырей
Казните тех,кто мне не верен:
Еретиков сжигайте на костре,
А ведьм кидайте в силосную яму,
Исламобадцев - вздёрнуть на петле,
Не чистых - застрелить, потом в канаву...
Вот так прошло уже три дня,
И мой желудок просит хлеба.
Он хочет крепкого вина...
А проще - сытного обеда.
В течение семидесяти часов
Я породил великий мир идилий.
Так почему ж не породить мне хлеба и вина,
Ведь я же Бог, я - повелитель.
Подайте мне красивый светский стол
С беконами, икрой и черносливой.
В ответ я чувствую, что стол тот гол,
Не пахнет там и тухлой рыбой.
Выходит значит я не Бог.
И не великий я кудесник;
Чудес творить совсем не мог,
И лживы про меня все песни.
Я просто замечтавшийся слепой,
Лишившийся видения не видеть.
Не изменил я видимости той
Какую мог когда-то просто видеть.
И вот не вижу я крестов...
Но всё же чувствую руками,
Один (мне кажется) - Христов,
Второй - в крови, за зеркалами.
Не вижу золотой иконостас,
На нём не вижу я иконы.
И кто ж там - Девы Божьей стан,
Или портрет Иуды Искариота.