Что друг тебя тревожит?
И от каких забот пытаешься уйти?
Больное сердце уж не может
Любить в моей израненной груди.
Завесь полог над розовой кроватью,
Сомкни, все, что открыто для любви.
Пошли ее, и смерть, и божью матерь,
К тем, кто вздыхает о твоем пути.
Закройся ото всех своим забралом,
В тревожную купель уйди,
И сине-голубым остатком вдохновенья
Пронзи меня, пронзи любовь, пронзи.
Как нам оставить вдохновенье?
За что ты отнимаешь у меня
Любовь слагать стихотворенья
И жажду в творчестве огня?
Как нам забыть свои чужие раны?
Что проще, вроде, а затем,
Приходит одуренье от паденья
И жизнь отбрасывает тень.
Что нам искать в толкучке этой?
Куда приткнуться раненной душе?
Заканчивается, на смерть поэта
Толкает жизнь - израненная зверь.
Обидеть ведь художника так просто!
Душа его открыта для пальбы:
Он сердце раскрывает как возможно
И не услышишь ты его мольбы.
Израньте душу!
Вас прошу!
Ранений больше
И душа побольше!
Всю боль твою
Я превращу в свою.
Слабо душить поэта?
Средь поэтов не бывает слабых.
Это лишь молва.
Жечь жизнь свою мы не боимся,
Все превращая в рифму и слова.