Филигранная блеклость ночных фонарей
Между мертвенных веток каштана.
Дым, что режет глаза, и разлука – острей,
Незажившая, рваная рана.
Ночь холодным плащом укрывает других,
Ну а мне – её ложь и сомненье.
Ночь – как вечность, и ночь – как ничтожнейший миг,
Мне – погибель, тебе – воскресенье.
Перемёрзлых проулков больные глаза
Зазывают в свои подворотни,
Только сердце кричит: поскорее назад,
Дай же мне задышать посвободней!
Яд осенних дождей на дрожащих губах
Успокоит дурную тревогу.
Прошагаю всю ночь – но к тебе ни на шаг
Не смогу сократить я дорогу.
В твоих окнах – бессонницы тлеющий свет,
Штор зеленых старинная жажда.
Но в глазах, что встречают остывший рассвет,
Как виденье, возникну однажды.
И тогда все дожди, как живая вода,
Орошат твои сонные веки.
И растает намерзшая корочка льда,
Понесутся влечения реки.
И плотин не построить на этом пути,
Все мосты и понтоны срывая
Эти реки и стену сумеют снести,
Что тебя от меня укрывает.
Только все это утром. А в городе – ночь,
Беспощадная, наглая, злая.
И никто мне в беде не сумеет помочь –
Прокаженным по лужам шагаю.