Венок сонетов
“Вечное движение”
1.
А жизнь и смерть идут по свету рядом,
Что их связать так трепетно могло?
К добру ли эта связь, или во зло?
И что стоит за этим променадом?
Коль всё это окинуть трезвым взглядом,
Узнаешь, сколь огромное число
Людей тянулось жадно на тепло,
Взамен их обдало могильным хладом.
Ведь эта пара служит испокон
Единой цели, а её закон
Исполнить надо для всеобщих благ.
Взаимно зависть тайно их влечёт,
Любовь они играя и почёт,
Друг друга не обгонят ни на шаг.
2.
Друг друга не обгонят ни на шаг.
Никто не может в нашем мирозданье
Сначала умереть и, в покаянье,
Родиться позже, этакий зигзаг.
Родившись человек и слаб, и наг.
Сил, опыта скорей набраться хочет,
Сначала лишь бессмысленно лопочет.
Весь мир его – родительский очаг.
Но он окреп и поднабрался сил.
Любимым был, и сам в ответ любил,
Был счастлив. Но всё в прошлом, как в овраг
Всё сверзлось. Жизнь свершила передачу
Прав смерти, вот решай теперь задачу:
Не друг одна второй, но и не враг.
3.
Не друг одна второй, но и не враг.
А это порождает безразличье
И может удивить до неприличья:
Кто ими правит тайно, в чём рычаг?
Кто этот хоровод из бедолаг
Пустил по свету? Люди не одни ведь
Свершать цикл могут. Сколько их таких впредь
Пройдёт по свету трепетных ватаг.
Возьмём к примеру цепь реинкарнаций:
Смерть - жизнь, смерть - жизнь. Не много вариаций,
Всё древним предусмотрено обрядом.
Внутри тех циклов много мудрецов,
Но каждый из наивных душ ловцов
Не дарит мёд, но и не брызжет ядом.
4.
Не дарит мёд, но и не брызжет ядом.
Хоть выглядит он бодрым, молодым,
Но скоро станет дряхлым и седым,
С отдышкой тяжкой и потухшим взглядом.
Он знает, что его кончина рядом,
Спокоен он. Взволнован лишь былым.
Впервые с чувством, вряд ли показным,
Задумался, что скрыто за фасадом?
Пред ним возникло несколько картин:
Вот он с неотразимой из дивчин
Идут, обнявшись, добрым, старым садом.
Вздохнув, он ощутил вдруг аромат
Её волос. Всё в прошлом. Он у врат...
Так жизнь со смертью движутся парадом.
5.
Так жизнь со смертью движутся парадом,
Но эта чисто внешняя черта.
У каждого заветная мечта,
Но стала жизнь для всех кошмарным адом.
Одни, других считая жалким стадом,
Для стада учреждают культ кнута.
Здесь к доводам рассудка глухота,
Смерть торжествует, упиваясь смрадом.
Бессчетная погибель ждёт людей
От голода, от холода. Смертей
Трагических спектакль, а там аншлаг.
Те двое правят этот жуткий пир,
У них, хоть в ужас ввергнут целый мир,
Бесстрастно взгляд скользит меж бедолаг.
6.
Бесстрастно взгляд скользит меж бедолаг
В небытие бредущих жалким скопом,
И видно четко, как под микроскопом,
Их лиц коснулся тенью саркофаг.
Нет, вечность оправдательных бумаг
Не сохранит. Быть надо мизантропом
Не видя, как меж ноевым потопом,
Лёг в землю не один архипелаг.
Презрев законы, что хранят скрижали,
Вожди, как впрочем все, не избежали
Последней из житейских передряг.
Всех время превратит в щепотку пыли.
И тех, кто о душе своей забыли,
Для тела добивающихся благ.
7.
Для тела добивающихся благ,
Среди больших любителей бомонда
И дефицита из любого фонда,
Они лакают изо всех баклаг.
Всё поглотить готовы, вплоть до краг,
Как хищная прожора - анаконда,
Меж них идёт неистовая фронда:
Кто будет возглавлять ареопаг?
А может банно-прачечный картель?
Или пивную с воблою артель?
Находятся все три конторы рядом.
Но ради блажи, пусть сиюминутной,
Жизнь сделали преступной и распутной,
Забыв, что душам угрожают адом.
8.
Забыв, что душам угрожают адом,
Они беспечно жизнь свою транжирят:
Без меры пьют, буянят, дебоширят.
Им кажется, они владеют кладом.
Что всё подвластно, схвачено всё блатом.
Свои богатства безрассудно ширят,
В борьбе за власть ничем их не усмирят,
Всех презирают, кто слабее рядом.
Военные, высокие чины,
Политики большой величины
Между кладбищем ходят и тюрьмой.
Узрев в той стае молодца крутого,
Везунчика, до времени живого,
Не раз, не два шептала смерть: - Он мой!
9.
Не раз, не два шептала смерть: - Он мой!
Но всякий раз учтиво уступала
Свои права и тем отодвигала
Миг, что обрушит жребий роковой.
Но знал мужчина, силой внеземной
Прерваться может жизни нить. Сначала
Душа его беспомощно страдала,
Потом, смирившись, обрела покой.
Любил он пылко женщину одну
И жизнь, и позже верную жену.
Всех радовал умом и добротой.
И, вмешиваясь в эту круговерть,
Когда косой взмахнуть хотела смерть,
Жизнь возражала всякий раз: - Постой,
10.
Жизнь возражала всякий раз: - Постой,
Средь вечности, что нам одно мгновенье?
Идёт по кругу вечное движенье,
Пусть мир чуть-чуть наполним добротой.
Живою пусть, не мёртвой, наготой
Прельщают, поражают, искушают.
Пускай восторг общения вкушают,
В очарованье дивной красотой.
Смерть говорит: - Давать мы не должны
Свободы чувствам, вовсе не важны
Мотивы, что бы их не вызывало.
В ответ: - Всё делай, ран не береди,
Лишь этого не трогай, погоди,
В миру ещё он пожил очень мало!
11.
В миру ещё он пожил очень мало!
А многие за свой короткий путь
Такого натворили - просто жуть,
В сердцах их состраданье не дремало.
К тому же, как не раз уже бывало,
Концы своих деяний прячут так,
Что суд людской не страшен им никак,
Вселенского ж суда недоставало.
Конец имеет всё. Пускай спирали
Туманят сущность, это лишь детали.
Путь пройден: славы больше нет мирской.
Не думали, не верили, не ждали:
Конец нагрянет двойственной морали,
Но вот настал однажды миг такой.
12.
Но вот настал однажды миг такой:
Глубокие стояли тихо воды,
Струился ветерок, и небосводы
Пронзительно синели над рекой.
Здесь мир, успокоение, покой,
Глухая осень, таинство природы.
Всё умирает, но пробьются всходы -
Пример судьбы трагической людской.
Да, замкнуты все судьбы на кольцо,
Не видно четко ни одно лицо,
А многие отмечены красой.
Сей экземпляр отличен от других,
Сейчас прервётся рой надежд благих:
Нет возраженья. Смерть взмахнув косой...
13.
Нет возраженья. Смерть взмахнув косой,
Не слыша жертвы жалких причитаний,
Бесстрастно рвет цепь счастья и страданий,
Тянувшихся по жизни полосой.
А он уже лишь дух нагой, босой,
Туманом вьётся над поникшим телом.
Теперь, ему предписанным уделом,
Скитанья будут в сфере внеземной..
Он дух, но без желаний он – никто.
Ушло всё, как песок, сквозь решето,
Что раньше так прельщало и блистало.
Смерть осмотрелась: всюду благодать.
И, продолжая мнимо сострадать,
С собою жертву увлекла устало.
14.
С собою жертву увлекла устало.
Смерть действует не злобно, не любя,
От рока не спасая, не губя,
Вершить такой закон отрады мало.
Бесстрастно свою жатву пожинала
И каждой, или каждому она
Деянья взвесить тёмные должна,
И недостач ни разу не бывало.
Народы мира в страхе и в кряхтенье,
Обман друг друга - словно наважденье,
Смерть и рожденье скреплены обрядом.
Случайность или неопределённость,
Бессильны плутовство и благосклонность,
А жизнь и смерть идут всё время рядом.
15.
А жизнь и смерть идут всё время рядом,
Друг друга не обгонят ни на шаг.
Не друг одна второй, но и не враг,
Не дарит мёд, но и не брызжет ядом.
Так жизнь со смертью движутся парадом,
Бесстрастно взгляд скользит меж бедолаг,
Для тела добивающихся благ,
Забыв, что душам угрожают адом.
Не раз, не два шептала смерть: - Он мой!
Жизнь возражала всякий раз: - Постой,
В миру ещё он пожил очень мало!
Но вот настал однажды миг такой:
Нет возраженья. Смерть, взмахнув косой,
С собою жертву увлекла устало.
15.12.07.