В золочёной тихости,
под завесой робости,
затаились лихости,
буйные подробности.
В голубиной благости
мы об этом шёпотом.
Наша ода к радости
обернулась топотом
по ступеням выбитым
в эмпиреи блёклости,
дроботом как выстрелом –
только б прочь от подлости …
На ветру обрывками
реют листья жёлтые,
покрываясь жилками
в знаки полустёртые …
Прорицанья осени
слишком скоро сбудутся.
Эти знаки проседью
да с висками сдружатся -
звёздные отметины
надо лбом пылающим …
Что с тобой ответим мы
осени карающей?
Той последней истины
истово взыскующей,
но дождями чистыми
бережно врачующей
наши души вечные,
лучших дней достойные …
Что же мы, сердечные,
мучаем их войнами,
и скорбями смертными -
смутными, случайными,
ведь путями Млечными
им лететь за тайнами,
в срок, судьбе проспоренный,
осени лишь ведомый.
Рвут ветра на горе нам
в клочья листья медные,
и швыряют под ноги
жалким подаянием,
как награду скорбную
да за те деяния,
от которых волосы
подымает веером …
Кайся тихим голосом,
чтоб душа поверила.