Глава 1
Нет, он не лгал,
Он все сказал заране,
Что он лишь так
Способен полюбить.
Он все определил
В своей счастливой карме,
И предложил
Судьбу с ним разделить.
Я поняла его,
Дала на все согласье,
Желая лишь его заполучить.
I
Вирена проснулась раньше, чем должен был позвонить будильник. Вскочив с постели, она грубо перешагнула мужа, не заботясь о его сне, быстро отключила будильник. На часах было без четверти семь.
- Слишком рано ты собралась на работу, да еще и в субботу. - проворчал муж. В это время Вирена уверенными быстрыми движениями одевалась, то забегая, то выбегая из комнаты.
- Я говорила тебе много раз, что, так как никто более в этом доме ни на что не способен, то мне приходится делать некоторые вещи, а точнее выполнять поручения моего шефа по таким чудесным дням, как выходные. И потом, сегодня мне надо заказать вместе с Павлом Петровичем спецодежду для продавцов, а Петровичу наплевать на то, что мне рано придется встать, и назначил мне встречу, чуть ли не в другом конце города. Я же не буду ему объяснять, что это все - напряги для меня, ведь я всегда все могу, и у меня всегда все получается.
- Ну-ну. Продолжай в том же духе. А что делать мне сегодня весь этот дурацкий день?
- Придумаешь что-нибудь. А после я тебе позвоню, и ты за мной заедешь на работу. Кстати, можешь сводить меня сегодня в кино. Ты знаешь, я люблю кино, хотя сейчас и нечего смотреть-то. В кинотеатрах идет тягомотная ерунда, и потом денег жалко.
Вирена посмотрела на мужа ласковыми и обиженными глазками, чмокнула его в нос и задержалась некоторое время у его лица, изображая томную сексуальность. Он схватил ее за руку и сильно потянул ее податливое тело к себе, но Вирена кокетливо вывернулась из его объятий и поспешила к выходу.
-Ча-о . Поручаю тебе скучать обо мне. - сказала она уже почти на лестничной клетке, быстро прикрывая за собою дверь.
«Мне надо обязательно его увидеть и именно сегодня, потому что я ни каждый божий день способна на такие сильные ходы, особенно по выходным и с такой неприкрытой ложью». Вирена спешила, но успевала посмотреться в мимо уходящие витрины магазинов, определяя, что от недосыпов она выглядит куда более интересно и моложе.
Ей было 28 и это было начало весны, еще прохладно, но так солнечно и чудесно, что ноги сами несли ее на встречу к тому, о ком она мечтала в тайне от всех, а порою и от себя, вот уже целых два года. Особенно сильно стало тянуться ее существо к этому мужчине, когда в прошлом году она, будучи дома одной, набрала его телефон. Он ответил и был даже рад ее нежданному звонку. Они говорили более двух часов, она пыталась уловить каждое его слово и запомнить некоторые фразы, чтобы потом, засыпая, говорить с ним вновь. Ей казалось, что ему нравиться ход ее мыслей, нравится манера вести с ним разговор, и иногда он делал легкие попытки ввести ее в напряжение от неожиданных и смелых высказываний. Нет, все его слова не были направлены на соблазнение или покорение ее слабого женского сердца, напротив они были призваны возмутить в ней сознание, привыкшее мыслить простыми и бытовыми категориями. Но ей все нравилось, и там, где она была не согласна, она просто молча слушала и запоминала его бунтарские мысли. Они и раньше разговаривали часами по телефону один или более раза за полгода, но в тот раз все было еще чувствительней и она не выдержав, пригласила его к себе.
- Для чего? Мы и так проговорили первую часть ночи и ты, наверное, уже хочешь спать, и потом где твой муж?
- Его не будут сегодня ночью. Ухо болит от телефонной трубки, и в горле становится сухо. А ты бы мог заехать, выпить водочки, я бы приготовила чего-нибудь. Ты, наверное, скверно питаешься, как заядлый холостяк.
- Нет, меня иногда подкармливают.
Эта фраза заставила ее заледенеть, но она стойко взяла паузу, после чего он добавил:
- И потом, я к тебе приеду в следующий раз, когда ты меня позовешь.
Она знала, что это ничего скорее не значит. Ей всегда были понятны его мысли о браке, и о том, что он считает ее семью вполне удачной, что и было подкреплено рождением сына, которому было почти два годика.
Малыш тихо спал ночами и почти не усложнял ее жизнь. Вирена почти сразу после его рождения пошла на работу заведующей огромным супермаркетом и тут же пристроила к малышу тихую и добропорядочную женщину, которая занималась с ним, кормила, выгуливала и любила.
Она жалела мужа и ей казалось, что семь лет, проведенные с ним были не так уж и плохи, если учесть, что он всегда помогал ей с ребенком или дома, выполняя все поручения хозяйственного типа, делал он все с удовольствием, чтобы лишний раз она могла его похвалить. Ему не везло по службе, часто он вообще не приносил денег, но тогда ее раздражали его желания жить как всегда хорошо, позволять себе одеваться и показывать себя, как самодостаточного и уверенного в себе мужчину. Нельзя сказать, что эти семь лет были наполнены яркими событиями. Им удалось только два раза съездить заграницу, и то сборы сопровождались тихими семейными ссорами и уговорами с ее стороны, что необходимо отдохнуть хорошо и что не надо экономить на своем здоровье.
Рестораны и клубы муж не любил и поэтому первые пять лет их совместной жизни, они просто гуляли по Арбату часами напролет, копили на машину, на дачу, которые и были впоследствии приобретены.
За два года до беременности Вирены, ее дела набирали обороты. Она быстро поднималась по карьерной лестнице, получая все более привлекательные и денежные предложения. Она была предприимчива и самонадеянна. Ей казалось, что все на свете ей под силу. Поэтому рождение ребенка ее не остановило и не испугало, она отнеслась к этому факту, как к определению о состоявшемся ее семейном и общественном положении.
Силы, которые к ней приходили, постепенно увеличивали ее расстояние от мужа. Они уже почти не говорили о любви, а только обсуждали правильность поведения Вирены на работе, а в последствии, события, сопровождавшие взросление их сына.
Постель, пожалуй, это единственное место, где они пока еще жили для себя, не друг для друга, а именно для себя. Они не зацикливались на любовных неудачах друг друга, зная, что наступит другая ночь, и каждый возьмет то, что сам хочет, а если не хочет, то для этого будет следующая и следующая ночи. Первые пять лет их семейной жизни, Вирене льстило, что муж все также хочет ее, все время дотрагивается до нее, беспричинно и без повода флиртует с ней. Это ее молодило и не давало ей забыть о своей привлекательности. Тем более, она всегда знала, что в ней есть что-то особенное, что будоражит сердца мужчин, что заставляет их тянуться к ней. Она также знала, что в других семьях бывает не так, и поэтому мнение о том, что это был правильный выбор в ее жизни, было крепким, но лишь до рождения ребенка.
Почти сразу после появления на свет сына, у Вирены возникло подозрение, что не все ладно в их с мужем отношениях. Ей было слишком тяжело, и все время хотелось спать. Мысли о том, что надо кормить семью не давали ей отдохнуть. Она уже совсем не рассчитывала на финансовую поддержку мужа, так как привыкла решать все проблемы их бюджета сама. И тут подвернулась эта замечательная и хорошо оплачиваемая работа. Почти сразу, к ней пришло чувство гордости и превосходства перед мужем, и теперь она не стеснялась этим кичиться. Вирена уже почти никогда не упускала возможности показывать свою уверенность, позволяя себе унизительные высказывания в адрес мужа и поручая ему все более непривлекательные обязанности по дому, а также нудные посещения медицинских и прочих учреждений вместе с сынишкой. Ее возмущало, что при муже-бездельнике, она вынуждена содержать еще и няню для ребенка и кормить «всю эту ораву».
Как-то ночью ее осенила мысль, что надо что-то делать, самое лучшее попросить его спасти то, что еще живет в ее сердце, заставить вернуть ее уважение к нему самому. Она растолкала его и выложила все сразу:
- Знаешь, я так хочу все наладить. Между нами какая-то пропасть образовалась. Разве ты не понимаешь, не чувствуешь?
- Какая пропасть? Просто у нас с тобой сейчас тяжелые времена. Я найду работу, и ты сразу же успокоишься, я в это верю. Ведь я такой же, как и был много лет тому назад, ни капли не изменился. И люблю я тебя все также сильно. А ты стала неуравновешенной и очень нервной. Тебе надо попить успокоительные, ты недавно родила, это же огромный стресс для твоего организма. Ты работаешь целыми днями, а ночами иногда встаешь к малышу. Это естественно в твоем состоянии, я и книгу об этом недавно прочел. Наши отношения сейчас не такие, но это временно.
- Неужели ты не понимаешь, что тебе надо что-то сделать более глобальное, чем просто найти работу.
- Что же это может быть, может ты хочешь, чтобы я ограбил банк?
- Кстати, не плохо было бы. Но я не об этом, мои чувства к тебе гаснут. Вернее они иногда просыпаются, а все остальное время их просто нет. И все чаще на меня наваливается ощущение, что тебе все равно, что тебе просто удобно. Помнишь, давно, когда-то позвонила моя мама и стала говорить про тебя нехорошие вещи, а в конце концов она тебя обозвала. Я тогда бросила трубку. После она перезвонила мне и спросила, почему оборвалась связь. А я ей объяснила, что она не имеет права никогда, особенно мне, ничего про тебя говорить дурного. Я никогда раньше не позволяла своим подругам даже думать о тебе плохо, да и не было повода, что бы кто-либо усомнился в том, что ты самый лучший из мужей. Я всегда сама говорила о тебе с большим уважением и любовью. А недавно, мне звонила Ольга, и мы весь вечер говорили о том, что «все мужики козлы» и я ей поведала, что абсолютно тебя не уважаю, и что ты меня стал раздражать.
- Я тебе советую обратить внимание на то, как твои подруги живут со своими мужьями. А после сравни, и ты поймешь, что тебе просто повезло. Я тебе позволяю все, я от тебя ничего не прошу.
- Ужасно, ужасно, это конец, потому что это называется равнодушие. Тебе хорошо жить, тебе ничего не надо, тебя все устраивает, а посмотри на меня, я же нахожусь в смятении, я мучаюсь, я психую, я не хочу идти домой. Что же мне делать? Кто же меня тогда спасет от этих мыслей, кто меня введет в состояние покоя и умиротворения?
- Вирена, прошу, не плачь. Я же стараюсь, мне не все равно, поверь…
Но она уже не слушала его, да и он был немногословен. Ее тело содрогалось от слез. Она закрывалась от него руками, а он пытался распутать ее и влезть в ее объятия. Силы покинули ее, оборона была сорвана неуместным, но нежным поцелуем. Вирена не хотела отказать мужу в попытке примириться с нею. Обеими руками он обхватил ее грудь, а его голова очень быстро оказалась между ее колен… Она только думала, что ей больше не нравиться это, но решила ничего не останавливать. Пусть лучше так, чем война, а что дальше – совсем размыто и не ясно.
И вот теперь, этим ранним утром ей было суждено подойти к дому мужчины, который, быть может, изменит ее судьбу, и эта мысль делала ее счастливой. Она достала из сумочки свой сотовый и набрала заветный номер.
- Да. - ответил сонный и почти злой голос.
- Доброе утро! Будь добр, назови мне код, а то я не могу попасть в подъезд.
- 337.
Он говорил так, как будто бы знал, что она придет к нему. Ей это понравилось, в тайне, она переживала, что он может быть не один, но скорее всего и это не остановило бы ее. Она поднялась на лифте, его дверь уже была приоткрыта. Она вошла в пустой коридор, закрыла за собою двери и тихо поставила сумочку на пол. Глаза ее уловили беспорядок и не ухоженность его квартиры. Это только добавило ей сил, значит он живет один, значит он свободен.
Из соседней комнаты раздалось хриплое приглашение войти и извинения по поводу лежачего состояния, в виду отсутствия под одеялом пристойной одежды. Вирена сразу поняла, что она вообще там отсутствует, и очень уверенными и женственными шажками направилась к его постели. Она обогнула ее и тут же легла рядом с ним, положа руку под щеку, чтобы легче было рассмотреть его красивое и заспанное лицо в свете падающих лучей солнца.
- Андрей, - произнесла она слегка дрожащим голосом. - Я тут к тебе заехала, чтобы мы вместе встретили утро и выпили горячего чаю.
- Как интересно, тебе свойственно вот так приезжать к мужчинам по утрам для того, чтобы с ними пить чай?
Он поднял с пола пепельницу, поставил ее на одеяло и мускулистой загорелой рукой достал из пачки сигарету, непринужденно вложил ее меж губ и ловко выбил пламя из ниоткуда вдруг взявшейся зажигалки. Лениво затянулся и выпустил первый дым. Вирена с обожанием смотрела на это действо, ее муж никогда не курил, и ей казалось, что аромат сигарет Андрея сравним с запахом тлеющего сандала.
- Вообще-то, такое со мной впервые. Я вообще не люблю рано вставать, тем более по выходным.
- Пойди на кухню, нажми на кнопку чайника и если найдешь чистую кружку, то можешь налить себе чаю. Только не пугайся, у меня тут идет ремонт. Вечный ремонт!
Вирена была уже на кухне, и последние слова ему уже приходилось выкрикивать. Она все делала очень быстро, кружки пришлось прополоснуть, так как вокруг лежали горы давно уже немытой посуды. Пока закипал чайник, она отыскала заварку и решила заварить чай в кружке. То ли из-за неразберихи на столе, то из-за необычности своего поведения, руки ее делали хаотичные движения, то находили ложку, то снова ее теряли. Наконец-то ей удалось изобразить две чашки чаю и торжественно внести в комнату.
Андрей лежал в абсолютно удобной позе, его широкие плечи и выпуклая мужественная грудь вылезли из-под одеяла и упирались на большую подушку, он продолжал медленно курить, выражая всем своим существом абсолютное спокойствие и уверенность.
- Куда поставить?
- Вот тут рядом, можешь на пол. Вообще-то я не буду пить, а ты попей, согрейся. Что-то ты дрожишь слегка.
Он улыбнулся, потому что ему и так было ясно, что это не от холода, просто она нервничала и боялась.
Вирена с чашкой улеглась на уже знакомое ей место и маленькими глоточками стала отпивать горячий и горький чай. Ее руки тряслись, и это очень бросалось в глаза Андрею. Она поставила чашку на пол, и повернулась всем корпусом к нему. Их глаза встретились и они оба лукаво улыбнулись друг другу.
- Что с тобой, Вирена? Почему тебя всю трясет? Ты должна понять, что я уже очень взрослый мужчина и способен рассуждать трезво. Так не поступают замужние женщины. А если есть женщины, которые так поступают, то мне они не интересны.
- Почему бы тебе просто не воспринимать этот мой поступок, который странным образом вызвал у тебя столько недоумения, как обычную возможность пообщаться живьем с давним другом и хорошим телефонным собеседником?
- Не верю я в это. Посмотри, тебя же трясет от желания?
- Раз ты такой прозорливый, то может, объяснишь мне, что тогда с этим делать?
- Тебе куда после надо было идти?
- На работу.
- Поезжай.
- Я хочу дотронуться до тебя. Немного. Позволь.
Она придвинулась к нему совсем близко, и не касаясь руками, телом прижалась к нему. Ее так никогда раньше не колотило от прикосновения к мужчине. В голове ее все зашумело и поплыло. Он вдруг поднял ее тело над собою и опустил себе на грудь. Их губы встретились, как истомленные и неприкаянные странники. Андрей посмотрел в глаза Вирены мучительно одиноким и просящим о любви взглядом. Они друг друга заключили в нежные и сильные объятия и замерли, слушая свое дыхание.
- Поезжай, Вирена. Поезжай.
- Я позвоню, я приеду. Скажи….
- Завтра подходи в таверну, что на Третьяковке.
- В какую таверну? Их там много
- К четырем, как выйдешь из метро, на право, первая таверна на твоем пути.
- Хорошо. Я буду.
II
Остаток субботы прошел для Вирены мучительно. Она сидела тихонько в своем кабинете при закрытой двери, ни как в обычные дни. Ей не хотелось ни с кем видеться, хорошо, что из работающего персонала на работу вышли только дежурные по выходным дням.
Рука снова потянулась к телефону, желание услышать его медлительный голос было нестерпимым.
- Да, - на сей раз более мягко, чем с утра, сказал Андрей.
- Это я.
- Я понял. Ты на работе?
- Да, сижу, работать не могу. Все думаю о завтрашнем дне.
- Боишься?
- Чего? Встречи с тобой? Напротив, я ее желаю.
- Ты знаешь, о чем я буду говорить с тобой там?
- Нет, но могу предположить, что я вообще не смогу соображать, глядя в твои глаза. Когда я тебя вижу, утрачиваю способность ясно мыслить и правильно выражаться.
- Я задам тебе три вопроса. Просьба ответить на них правильно.
- Задай мне их сейчас. Я законспектирую и успею подготовиться. – рассмеялась Вирена.
- Нет. Я буду смотреть на тебя в тот самый миг, когда ответы будут формироваться у тебя в голове. – все так же серьезно продолжал Андрей.
- Ты готовишь мне испытание. А не боишься, что я его пройду?
- Я боюсь лишь, что будет хромать исполнение, которое может последовать вслед за пройденным испытанием, - и с грустью добавил: - Ладно, Вирена, поговорим при встрече, мне пора.
- Хорошо, счастливо.
Она положила трубку и предалась воспоминаниям, когда впервые у нее возникла уверенность, что Андрей ею интересуется как женщиной.
Это случилось прошедшей зимой. У Вирены был день рождения, и она пригласила в числе других друзей Андрея. Он был знаком с ней и ее мужем уже много лет, поэтому ни у кого не возникало никогда вопросов, почему Вирена общается с ним по телефону, тем более, что Андрея часто приглашали в гости друзья Вирены и ее мужа, успевшие стать общими.
Тогда он опоздал, как всегда, и был уже немного пьян. Вирену это никогда не возмущало, она считала его немного необычным человеком, которому есть, что сказать миру и людям, но который не говорит из-за бесполезности этого неблагодарного занятия. Поэтому, как поэту жизни, ему необходимо было иметь некоторые слабости.
Андрей был в тот вечер в ударе, он говорил много доброго и шутил тепло, хотя это удавалось ему в последнее время все реже. Вирена была восхитительна и неуемна, ее тянуло на тот край стола, где сидел Андрей, и хотелось говорить только с ним. Она ревновала, что он мог найти лучшего собеседника среди гостей, чем она. Поэтому, как только Андрей удалился на кухню перекурить, Вирена сразу нашла массу дел на этой самой кухне.
Ее слегка шатало от спиртного, но она хорошо держалась. И когда ее в очередной раз качнуло, то удержаться ей помог Андрей. Вирена схватив его за свитер, изобразила беспомощность и прилегла ему на грудь.
- Ты уверена? – спросил Андрей, дыша ей в волосы.
- Да, я всегда в себе уверена.
Вспоминая сейчас так спокойно тот пьяный эпизод, Вирене казалось, что при минимальности содержания их диалога, между ними пронеслось множество смешанных и будоражащих их сердца, чувств. Ей хотелось, чтобы ее рука всегда держала его за свитер, чтобы его дыхание всегда обжигало ее волосы, чтобы его грудь всегда баюкала ее. И она только сейчас поняла, что Андрей уже тогда задал самый важный и самый опасный для нее вопрос, уверена ли она? Ах , с какою легкостью она тогда сказала «Да».
Теперь Вирена знала, что завтра, в таверне она не даст ему вновь задать этот вопрос, она сама скажет ему то, чего он уже давно желает услышать. Но это будет означать, что прежней жизни уже не будет. Странно и страшно. Тогда какая будет, и что тогда является главным? Вдруг ее чувства к Андрею это всего лишь мимолетная страсть или все же это простое женское желание любить?
Да, она хотела любить, она уже давно готова на это чувство и только тень настоящей и уже давно сложившейся семейной жизни наступала и давила ей на грудь.
«Как трудно дышать. Наверное, скоро пойдет дождь», - сказала Вирена про себя, - «Пусть скорее начнется завтра».
III
- Давай завтра поедем на дачу к сыну, – сказал муж. – И потом няня звонила, просила привезти продукты.
- Поезжай без меня, я хочу поспать хотя бы одно воскресенье и почувствовать себя белым человеком, – усталым голосом произнесла Вирена.
Суббота подходила к концу, и ее беспокоило лишь, как поскорее оказаться в постели и увидеть чудесный сон про Андрея, придуманный ею самой.
- Все понятно, - проворчал муж. – Тебе последнее время вообще не хочется ничего, даже общение с сыном тебя не радует.
- Радует, но я очень устаю. И поэтому имею право на сон. Ты же поедешь рано утром из-за пробок, а я не захочу вставать в такую рань.
- В машине поспишь, или когда туда приедем, – не успокаивался муж.
- Вечером опять придется возвращаться, я вообще для себя не вижу смысла ехать на несколько часов на дачу к ребенку, чтобы там спать, – уже совсем грубо парировала Вирена. – И между прочим, тебе вообще в Москве делать нечего, поэтому ты поезжай и останься там на несколько деньков, отдохни, проведи время с ребенком, то есть докажи свою полезность нашей семье.
На этом разговор их был закончен, переубедить Вирену сейчас никто бы не смог.
Вирена быстро скрылась за дверьми ванной комнаты, включила горячую струю и залезла под нее. Выражение ее лица было блаженным и мечтающим. Она опять думала об Андрее. На память ей пришел щекочущий нервы случай, когда уже в конце февраля Вирену с мужем пригласили отметить праздник всех мужчин России.
Тогда Вирена уже знала, что в числе приглашенных будет Андрей. Ей пришла в голову мысль сделать всем мужчинам подарок. Она немного увлекалась поэзией, и поэтому желание написать каждому из приглашенных мужчин поздравление, возникло почти сразу. Ей были знакомы все гости, и ей было что сказать каждому из них.
Поздравление для Андрея было не похоже на другие, слегка пафосные стихи, это вообще было мало похоже на поздравление, скорее всего, оно напоминало признание в любви. Вирена даже сейчас помнила его наизусть, и ей захотелось прочесть эти стихи вновь, текст невольно струился, как вода из под крана, в ее голове:
«Как послушной хотелось казаться,
Бросится навзничь с гнедого коня,
Быть поверженной, после остаться,
И у ног твоих робко ласкаться,
Позже мысли свои бередя…
Я уже, безначально ревную,
Видно нрав иль характер такой,
Почему я тебя не целую,
Почему я ни с кем не флиртую,
Почему я не справлюсь с собой?».
Она знала, Андрею будет хорошо понятно, о чем это она ему пишет, и поэтому, наклеив на открытку распечатанные стихи, она плотно закупорила конверт. Вручая стихи, Вирена просила, чтобы каждый сначала прочел их наедине, это обстоятельство привнесло в настроение гостей некоторую тайну и заинтересованность в подарках. Интрига удалась, Андрей быстро прочитав стихотворение, сразу запрятал его в карман рубашки. Он тут же оживился и стал болтать на отвлеченные темы с друзьями. Вирена вообще не сводила глаз с Андрея, ей хотелось узнать его реакцию. Она нервничала и боялась, что она раскрылась, ее пугали поступки женщин, олицетворяющих Пушкинскую Татьяну. Она всегда мечтала о мужчине-завоевателе. Но тут же Вирена сама себе объяснила, что в положении Андрея существуют весомые причины для бездействия, а именно ее брак и маленький сын.
Ну вот опять это мрачная тень настоящего легла тяжелыми каплями воды на белый кафель стен ее маленькой и душной ванной. «Пора выходить, хватит мыться, надо поскорее лечь спать», - грустно и жестко говорила себе Вирена, быстрыми движениями обтираясь полотенцем.
IV
День был уже в самом разгаре, а Вирена продолжала спать глубоко и безмятежно. Ее поднял с постели звонок мужа. Разговор был коротким, что все нормально, добрался до места благополучно, и чтобы она обязательно съела приготовленный им с утра, завтрак-сюрприз.
Вирену только интересовало, сколько времени. На часах было почти два дня. Неужели совсем скоро состоится эта важная и очень волнующая встреча. Вирена стала тщательно приводить себя в порядок и долго думала о том, во что одеться. Наконец, она выбрала короткую юбку бежевого цвета, легкую фасонистую блузу на одной пуговице, в которой особенно соблазнительно выделялась ее, до сих пор упругая, маленькая грудь.
Она слишком рано вышла из дома, и подходя к метро, ее осенила идея что-нибудь купить Андрею для того ли, чтобы настроение их разговора стало сразу благоприятным, а может быть, ей просто очень хотелось ему что-нибудь купить. В одной из палаток, она заметила плюшевого медведя необычного зеленого цвета, он переливался на солнышке, и поэтому Вирена сразу отдала предпочтение именно этой игрушке с симпатичной мордашкой.
Теперь Вирена шла, почти подпрыгивая, с зеленым медведем в руке. Уже на Третьяковской, она стала опять замерзать, ее дрожь нарастала, Вирене казалось, что она могла что-то перепутать, а вдруг она не найдет ту самую таверну из-за своего неумения ориентироваться.
Но она нашла, Андрей уже сидел за столиком спиною к входу. Его анфас, Вирене был хорошо знаком, густые черные локоны его волос звали и приветствовали ее, кисть его руки ниспадала со спинки соседнего стула, а дым, зажатой между пальцами сигареты обволакивал его плечо. Вирена зажмурилась, чтобы запомнить все увиденное ею, и тихонько подошла к Андрею сзади.
- Садись напротив меня, я знаю, что ты пришла, - не повернув головы, произнес Андрей.
- Это для тебя, - Вирена поднесла плюшевого мишку Андрею, но он так и не взял его в руки, а указал головою, чтобы она усадила медведя на стол.
- Спасибо, почему он зеленого цвета?
- Он просто потому, зеленого цвета, - кокетливо свесив голову на бок, сказала Вирена.
- Чем будешь угощаться? – спросил очень вежливо Андрей, пододвинув к Вирене меню.
Вирена никогда не любила читать меню, ей больше нравилось спрашивать официантов о том, что они ей могут предложить, и никогда не пользовалась их советами, а напротив, тут же просила как обычно, пятьдесят грамм водки и сок, чтобы запить спиртное.
Все это было тут же продемонстрировано Андрею, который заказал еще водки и шашлык.
Мысли Вирены неслись с бешеной скоростью, она не знала на чем ей сейчас необходимо сконцентрироваться. Ей казалось, что ее прическа растрепалась, и поэтому рука то и дело поправляла волосы.
Наконец, Андрей сам начал разговор:
- И что ты собираешься делать, Вирена? Что ты сказала дома о том, где ты находишься?
- Я собираюсь обсудить с тобой Андрей, очень важную вещь. Понимаешь, на мне сейчас конечно лежит огромная ответственность. Сейчас я буду заниматься тем, что решу за всех, а именно за троих близких мне людей, их дальнейшую судьбу.
- Ты должна хорошо знать, что ты этого действительно хочешь, - предупредительным и холодным тоном сказал Андрей.
- Да, Андрюша, я хочу. Еще я хочу всего, то есть я хочу Андрея, как мужа, - ее голос дернулся, и эта фраза повисла над ними в ожидании.
Теперь нет назад дороги, Вирена приняла решение. Она выдохнула это из себя, она освободила свое сердце от других, уже никчемных вопросов. Вирена продолжила:
- Я ведь не слишком тороплюсь, не так ли, Андрей? А хочешь ли ты мне дать все, быть мне мужем?
Андрей смотрел на нее с интересом, он не знал, отчего Вирена сразу все это выложила ему. Глаза его прищурились, да она ведь уже до этой встречи поняла, что другие предложения его не заинтересуют. Но он еще не верил, что Вирена искренна с ним, что она произнесла все эти слова не забавы ради.
Андрей посмотрел на Вирену внимательным, но повелевающим взглядом и сказал:
- Ты должна знать еще кое-что. Я много лет живу один и мне все давно понятно в моей жизни, то есть я давно ничего от нее не жду. И теперь ты готова эту жизнь повернуть в другое, не совсем легкое для меня русло. Мне мало твоих слов, я хочу увидеть, как ты будешь осуществлять свои намерения.
- Разве ты мне не поможешь? – напряженно спросила Вирена.
Ей начинало надоедать его уныние. Она ждала другой реакции, реакции влюбленного мужчины. Ей хотелось его поддержки и слов о любви. Но Андрей продолжал:
- Я скажу, что ты должна будешь делать. Но тебе придется все исполнить в точности, а не изобретать чего-то непонятное, как это тебе свойственно.
- Что же это за указания? - ехидно спросила Вирена.
- Тебе надо уйти от мужа и пожить одной некоторое время. Тебе надо разобраться, почему ты уходишь из семьи, из-за того, что нет больше там любви или из-за меня.
- Андрей, мы часто говорили об этом и раньше по телефону, я мужа не люблю и уже давно. А без твоей поддержки мне сложно будет обойтись. Мне надо быть рядом с тобою, мне необходимо чувствовать тебя. Одна я не смогу, ты уже живешь у меня в голове и в моем сердце. Мне, в конце концов, ужасно страшно.
Андрей нервно закурил и продолжил:
- Я много лет в своей жизни занимался тем, что избегал тесного общения с людьми, я не хотел, чтобы кто-нибудь становился мне дорогим и близким. На это есть свои, очень веские причины, меня предавали. Предавали много раз, и с тех пор я сам доводил себя до такого состояния, что если бы я даже захотел, то мне оказалось бы и дать-то нечего. Дать тебе всего, что ты хочешь, я не смогу. Но если то, что ты сказала правда, то в твоих силах возродить меня, - Андрей посмотрел внимательными глазами на Вирену, он почувствовал, что она не до конца понимает его, но решил, что теперь ему нельзя останавливаться: - Ты лишь должна запомнить, что сейчас сил в тебе должно быть больше, чем у меня. Постарайся стать двадцатилетней девочкой, готовой на все. Знай, что мне не нужна любовница, мне нужна только жена.
- Андрей, у меня сейчас складывается впечатление, что ты меня хочешь запугать. Объясни конкретно, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ничего не сможешь мне дать. И что будет значить для меня, быть готовой на все? – спрашивала Вирена и была очень заинтригована, так как раньше ей никогда не встречались такие трудные мужчины.
- Тебе, наверное известно, Вирена, что я сейчас не работаю? – спросил напрямик Андрей.
- Да, я в курсе. Это скорее всего временный этап в твоей жизни, не так ли?
- Я бы не стал так уверенно об этом говорить. Дело в том, что мне вообще не хочется работать.
Вирена легонько рассмеялась и вопросительно сказала:
- Покажи мне человека, которому бы этого очень хотелось. Поверь мне, никто не хочет работать, все хотят только получать деньги. Но такого не бывает. Есть у каждого человека определенные обязанности, да и желания, которые без этого могут быть невыполнимыми.
- У меня отсутствует большая часть общепринятых желаний, но не в этом дело. Мне надоело заниматься на работе или в других общественных местах, тем, чем все сейчас занимаются. Мне противно выдавать себя за крутого и сверхумного работника, у меня нет желания работать с нечистоплотными начальниками, которые ничего не понимают в деле, которым они занимаются. И за все это люди получают деньги. Каждый день, выходя на работу, мы занимаемся манипуляциями…
- Андрей, послушай, - перебила его Вирена, - Есть место, где ты можешь быть самим собою. Например, это твоя семья, где тебя понимают и любят. Когда ты приходишь с работы, тебя встречает твой любимый и дорогой тебе человек, не так ли?
- Работа и окружающий тебя мир, так или иначе, влияют на тебя. То, чем ты занимаешься на работе, накладывает свой отпечаток на твои поступки в других местах, особенно в семье. Если человеку постоянно приходится врать, то он будет врать всегда и везде. Если человеку приходится хитрить, чтобы получить выгоду, то этим он будет заниматься у себя дома.
- По-твоему, я тоже не способна на чистые и порядочные отношения в семье из-за того, что я работаю? – с опаской спросила Вирена Андрея.
- Сколько ты получаешь, Вирена? Тебе ведь хочется похвастаться передо мною, что ты прогрессивная и самодостаточная женщина?
- Да, мне приятно осознавать, что я чего-то добилась в этой жизни. У меня приличная заработная плата, я могу и хочу себе кое-что позволить, - не без гордости объявила она Андрею.
- Вот видишь? Ты уже проецируешь на меня свои достижения на работе, ты уже переносишь свои победы на свои личные отношения. Этого нельзя делать с дорогими для тебя людьми.
- Но мне кажется, что это не так. Просто женщине в этом мире очень трудно добиться того, чего добилась я. Поэтому у меня и возникло чувство гордости, - попыталась объяснить свою позицию Вирена.
- Значит, ты не видишь, что на тебя влияет твое окружение на работе?
- Я думаю, что с этим я справлюсь. Мне кажется, что главное в отношениях семьи – это любовь. На ней строится уважение и понимание. У моего мужа не всегда все получалось, да и сейчас у него черная полоса. Время от времени он вообще ничего не зарабатывает и эта нестабильность огорчает его и меня, в одинаковой степени. Но отношение мое к нему поменялось не из-за отсутствия денег, а из-за отсутствия поддержки моральной. Он инфантилен, а я всегда двигаюсь вперед. И самое главное, нет любви, боюсь, что и раньше ее не было. То, что я чувствую к тебе, совсем не похоже на мои ощущения во время нашего первого знакомства с мужем. Я к нему всегда нежно и тепло относилась, и важнее было то, что в то время это был единственный человек, который меня оберегал, лелеял и любил.
Андрей был мрачен, ему не понравилось, что Вирена вспомнила своего мужа. Он решил сразу поставить перед нею вопрос, который он тут же выпалил:
- И так, если ты говоришь, что любовь это главное, что может объединять двух взрослых людей, с их сформировавшимися представлениями о жизни, тогда ты сможешь принять меня таким, каков я есть, любить меня и не требовать от меня больше, того, что я могу тебе сейчас предложить?
- Да смогу, и потом я верю, что моя любовь изменит твои взгляды на жизнь и даст тебе силы хотеть что-либо сделать для меня, и даже много больше того, что ты думаешь.
Андрей взял в руки подарок Вирены и улыбающимися глазами посмотрел на него. Вирена обрадовалась, что этот зеленый зверь наконец-то понравился Андрею. Ей немедленно захотелось прогуляться с ним по вечернему городу, тем более, что они уже долго сидели и были прилично навеселе. Перед уходом, Вирена заглянула в женскую комнату, и тут почему-то пришла ей в голову странная и не совсем естественная для неё мысль, она стянула с себя трусики и положила их в сумку.
Они шли по улицам людного города, еще не совсем было темно, но после захода солнца становилось прохладнее.
Вирена обняла его за талию, а он положил ей руку на плечо. Они все же расслабились от спиртного и их беседа была продолжена в более легкой и непринужденной форме.
- Знаешь, что тебя сильно отличает от других моих знакомых? – спросил неожиданно Андрей.
- И что же?
- Ты любишь петь и поешь те песни, которые нравятся и мне. Здесь мы с тобою очень похожи.
И Вирена тут же запела ее любимую военную песню:
- Здесь птицы не поют, деревья не растут…
- И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут, - сразу же подхватил Андрей.
Они пели громко, уже обращаясь к прохожим, как бы пытаясь вовлечь их в свой дуэт.
Время шло незаметно, они не совсем понимали, в каком направлении движутся, а только пели еще и еще.
Вдруг Вирена остановилась и на секунду взглянула Андрею в глаза, но, увы, они ничего нового не выражали, кроме полупьяного мужчины с ней больше никого не было. Тогда она встала на цыпочки и поцеловала Андрея в губы, пытаясь разжечь в нем страсть. Он ответил ей не вполне затяжным, но уверенным поцелуем, который тут же зажег Вирену, как спичку. Она взяла руку Андрея и протянула её к себе под юбку. Андрей провел рукой томительно сладко между холодными и гладкими ногами Вирены, и также медленно, набрав на палец сок её желания, вытащил руку из-под юбки, облизнув свой палец, после чего промолвил:
- Я совсем не удивился, что ты без трусов. Я всегда знал, что ты именно такая.
- Какая такая? – испуганно спросила Вирена.
- Абсолютная женщина, во всем и всегда. Я даже не знаю, мне надо радоваться или же досадовать…
Когда заметно стемнело, Андрей посадил Вирену в такси и простился с ней быстро. Вирена ехала домой так и не получив точного ответа от Андрея, а хочет ли он того же. Разговор, на который она возлагала столько надежд, оказался размытым множеством неясностей, и не вполне удовлетворял ее ожидания.
Вирена уже лежала в постели, как вдруг раздался телефонный звонок.
- Вирена, ты уже засыпала? – спросил протрезвленный голос Андрея.
- Нет, я все думаю о нас, об этой встрече.
- Не думай ни о чем, приезжай. Бери такси и срочно приезжай ко мне. Приедешь?
- Да! – с готовностью отозвалась Вирена.
- Нет, погоди. Не надо. Лучше не надо.
- Но что случилось? Почему нет. Я приеду.
- Я сказал, не нужно. Пока, - почти повелительно проговорил Андрей.
- Пока.
Вирена недоумевала, ей хотелось поехать к Андрею, хотя веки уже сами закрывались от усталости. Она вспомнила, что сегодня впервые за много недель, она встала очень поздно. «Правду говорят, чем больше спишь, тем больше хочется», - подумала Вирена и тут же уснула.
V
В понедельник Вирена собралась на работу, как обычно. Но уже в метро ее осенила идея поехать к Андрею. «Он меня пригласил, как никак», - подумала Вирена, поднялась на улицу и набрала его номер с мобильного:
- Алло, Андрей?
- Да, - как обычно с утра, голос Андрея был чужим.
- Я сейчас приеду, - протараторила Вирена и не дожидаясь его ответа, дала отбой разговора.
Быстро поймав такси, вся дрожа, она ехала к нему, ей хотелось обнять Андрея и обязательно увидеть его глаза, так как вчерашние последние слова Андрея по телефону не давали Вирене покоя. Она боялась, что упустит его нестабильное настроение и что-то пойдет не так.
Почти бегом она добралась до его дома. Дверь, как и в прошлый раз оказалась приоткрытой, Андрей ждал ее.
Она нашла его на кухне, Андрей заваривал чай решительными и уверенными движениями.
Вирена сначала присела на стул, отхлебнула из чашки свежего чаю и тут же подошла к Андрею вплотную.
- Сядь, Вирена, попей, что ты места себе не найдешь? – спросил Андрей, дивясь ее непредсказуемости.
- Не могу сидеть, не хочу чая. Я хочу, и уже давно, поцеловать тебя. И мне наплевать, что я не могу это сдерживать в себе и мне все равно, что ты подумаешь обо мне.
- Так нельзя, я же пью чай, утром мне тяжело принимать у себя таких импульсивных женщин, - попытался сострить Андрей.
Но она его не очень слушалась, Вирена уже целовала его шею, плечи. Ее руки изучали под его футболкой спину, ласкали его грудь. Андрей только лишь успел поставить чашку на стол и хотел было отнять от себя руки Вирены, но он уже не поспевал за их сложной траекторией, потому что передвижения были легкими, быстрыми и очень естественными, как будто Вирена знала точно, до чего она еще хочет дотронуться, и прежде, чем приходило к ней это желание, ее губы и руки уже сами блуждали в притягивающих ее сознание местах на теле Андрея.
Она на мгновенье замерла, посмотрев Андрею в глаза, сверяя совпадение своих чувств с чувствами и желаниями Андрея. И не отрывая взгляда, быстрыми, почти реактивными движениями, сняла с себя почти всю одежду. Андрей успел улыбнуться, но Вирена уже вела его за руку по коридору, в комнату, в его постель, все также не отводя своих глаз от его глаз…
Тело Вирены еще вздрагивало, и сердце бешено колотилось в ее груди. Теперь они лежали спокойно, обнявшись, и были дороги друг другу. Андрей гладил влажную и горячую спину Вирены, потом убрал прилипший мокрый волос с ее лица и сказал:
- Я не отпущу тебя больше никуда. Ты будешь всегда спать в этой комнате со мною. Теперь ты моя женщина и я ни с кем не собираюсь делиться.
- Но мне надо поговорить с мужем о разводе. Так ведь не уходят.
- Именно так и уходят, Вирена, именно так.
Эти слова прозвучали для нее как приказ, как повеление сильного и могущественного мужчины. Ее снова заколотило от желания и любви. Ей даже казалось, что если она сейчас умрет, то от счастья принадлежать ему и от счастья владеть им.
VI
Уже почти ночью, раздался предательский телефонный звонок ее мобильного телефона.
- Да? – спросила Вирена притворным сонным голосом.
Конечно, они с Андреем еще не спали, и это был момент, когда Андрей рассказывай Вирене о своем детстве.
- Ты уже лег? Я тоже, представь себе, а своими звонками ты мне не даешь заснуть, - Вирена с напыщенной сердитостью дала отбой соединения.
- Это звонил муж? – строго спросил Андрей.
- Да, он. Не смог понять, почему я не поднимаю трубку домашнего телефона, и позвонил на мобильный, - нехотя объясняла Вирена.
- Ты ничего не поняла, Вирена, жаль. У тебя, наверное, кишка тонка. Удивительно, тебе не страшно изменять мужу, а страшно сказать ему, что больше не любишь его, страшно быть честной с ним? Почему? – психовал Андрей, нервно закуривая.
Вирена попыталась ухватить Андрея за руку, но он одернул ее с пренебрежением.
- Я ему все объясню, когда он приедет. Это же вопрос, который касается судьбы нашего с ним сына.
- Это плевый вопрос! - уже кричал Андрей. – Если я не люблю, я не буду жить с этим человеком. А дети, им вообще наплевать на наши взрослые телодвижения и проблемы. Они принимают ту жизнь, которую им предлагают!
Вирене стало жутко, только сейчас она начинала осознавать, что от нее зависит судьба сына. Ее муж всегда считался хорошим и нежным отцом, у Вирены еще не было проблем в отношении воспитания ребенка и ей никогда не было оказано в любой другой помощи по ухаживанию за сыном. Теперь, перед ее глазами, стоял маленький мальчик, который любит своего папу и даже лучше его понимает, чем свою мать. А была ли Вирена хорошей матерью? Этот вопрос раньше не приходил ей в голову.
Тут Андрей прервал ее мысли:
- Вирена, забери ребенка поскорее сюда. И запомни, боятся нечего. Ты мать, ты имеешь все права по его воспитанию.
- Но, как быть с тем, что муж любит нашего с ним сынишку, как я смогу безболезненно для обеих сторон решить этот вопрос? – со слезами на глазах, спросила Вирена.
- Никак. Тебе все равно никто не простит. Поверь мне, не бывает хороших отцов, мужчины любят детей только тогда, когда они любят женщину, с которой они живут, и тогда, им не важно, собственный это ребенок или от другого человека.
- Нет, ты не понимаешь, Андрей, ребенку настоящего отца никто не заменит.
- И что ты хочешь этим сказать? – грозно спросил Андрей. – Что сюда каждое воскресенье будет приходить твой бывший муж, чтобы общаться с сыном?
- Ну, может быть, не каждое воскресенье, а пореже, и не сюда. Я сама могу отвозить ребенка для общения с его отцом, - уговаривающим тоном промолвила Вирена.
- Ты, Вирена, не понимаешь главного. Твой муж будет спекулировать своим отцовством, а ты будешь вестись. Всем он будет рассказывать, какой он замечательный отец, а твоя и моя жизни превратятся в ад. Твой сын будет мне выговаривать, когда подрастет, что я ему не указ, что у него есть хороший папа. А воспитательную нагрузку на себе понесешь только ты сама. В конечном итоге, твой муж не даст тебе устроить нормальную личную жизнь, да и себе тоже. А если он и женится, и родит себе еще ребенка, то он будет тяготиться привычными хлопотами своего идеального отцовства. И тогда ты сама начнешь звонить ему и психовать, что он мало внимания уделяет твоему сыну. А еще, во всем этом, я вижу свое унизительное положение.
Вирене стало горько, что все, что сказал Андрей, может оказаться правдой. Но страх, и неуверенность порождали в ней недоверие к словам Андрея.
Вирена сделала над собою усилие и проговорила тихим и ласковым голосом:
- Андрей, я не отступаю от своего решения связать свою жизнь с твоею. Я постараюсь все сделать менее болезненно, я заберу ребенка и договорюсь с мужем о разводе. Я постараюсь оградить тебя от этих проблем и решу все сама. Доверься мне. Вспомни, что я говорила недавно, любовь – это главное.
Андрей прижал Вирену к груди, и после еще сильней скрепил свои объятия, он как будто боялся за их такую хрупкую любовь. Они заснули беспокойным сном, изредка открывая глаза и дотрагиваясь друг до друга, как бы проверяя, что они все еще вместе, что они все еще рядом.
VII
После неплодотворного рабочего дня Вирена чувствовала усталость и желание покоя. Она помнила о своем обещании и предстоящая встреча с мужем пугала ее.
Муж встретил ее тепло, но печально. Он приготовил Вирене теплую пенящуюся ванну, чтобы снять усталость жены после работы, и уже колдовал на кухне, изобретая легкий и вкусный ужин.
За столом муж спросил Вирену:
- Я вижу, ты устала, тебя наверное тяготит обилие работы и недостаток впечатлений. Я думаю, мы должны с тобою чаще развлекаться. Я хочу, чтобы ты улыбалась.
- Тебе надо было раньше думать об этом. Как странно, что именно сейчас тебя взволновало состояние моего здоровья и моей души. Я, наверное, должна быть просто счастлива, что ты так мил, внимателен, но мне трудно скрывать от тебя, что я больше не испытываю к тебе тех нежных чувств, что были прежде. И я не знаю, как нам можно вместе продолжать жить дальше.
Муж молча пережевывал пищу и смотрел на стол, как будто бы хотел найти на нем подсказку, как уйти от этого, не предвещающего ничего хорошего, разговора.
Вирене пришлось снова все взять в свои руки, она знала, что он не будет продолжать сейчас выяснение отношений, поэтому она продолжила:
- Я думаю, что тебе понятно должно быть то, что наши отношения пришли к их логическому завершению. Не так ли?
Но ответом послужили Вирене все тот же взгляд на стол и гробовое молчание.
- Хорошо, раз тебе нечего сказать, то ты со мною согласен. Я надеюсь, твое молчание не означает потерю чувств? И мне не придется сейчас вызывать скорую помощь? – ехидно спросила Вирена мужа.
Ее бесила его неуверенность и отсутствие психоза.
- Очень важно, чтобы ты понял меня, спасать более нечего. Я хочу развода, - проговорила Вирена уже более тихим голосом.
- Вирена, пожалуйста, не говори так. Ты будешь после сожалеть, эти слова просто так не говорят. Ты просто находишься на грани срыва, нам надо вместе попытаться все наладить, - умоляющим голосом произнес муж.
- Нет, я не шучу и не желаю испытывать твое терпение. Я абсолютно твердо решила, что нам надо расстаться.
- Что я сделал не так. Скажи, почему? – спросил муж дрожащим голосом.
- Ты все делаешь так. Просто ты на большее не способен. Ты такой, какой ты есть. Мне этого мало. Мне нужен решительный, сильный, властный человек, потому что я другая. Я хочу таять в руках своего мужчины, хочу, чтобы все решения в доме, принимались им.
- Ты, Вирена, не сможешь жить с таким мужчиной, которого сейчас описала. Ты очень властная и капризная. Ты все время будешь бороться за свою власть в доме. А этого, человек, обладающий теми качествами, о которых ты сейчас рассказала, не будет терпеть. Да тебя вообще сложно кому-либо будет терпеть, - уже более уверенным тоном говорил муж.
- Так вот какого ты мнения обо мне? Наконец-то, ты мне сказал, что я из себя представляю. И как же ты терпел до сего дня такую взбалмошную женщину? – гневно спросила мужа Вирена.
- Я готов и далее все это терпеть, потому что знаю, что не смогу без тебя жить. Я патологически зависим от тебя, даже сейчас, когда ты в гневе, я желаю тебя физически.
Муж дотронулся до руки Вирены и крепко сжал ее в кулак. Он смотрел ей в лицо жадным и опасным взглядом. Ему было больно и эта боль превращала его в жалкого мужчину, но чувство борьбы за свою женщину вдруг дало ему силы.
- Нет, ты посмотри на себя, негодовала Вирена. – Ты должен сейчас не это говорить. Ты должен был бы послать меня ко всем чертям, ударить или еще что-нибудь в этом духе. А тебя это еще и возбуждает? Ты вообще меня этим раздражаешь, я не желаю в этом участвовать. Поэтому, слушай, сын будет жить со мною. Встречаться вы сможете, но не очень часто. Далее, я определю сама количество встреч. Ничего в этом доме себе я не возьму. Жить буду в той маленькой квартире, что досталась мне от мамы.
- Нет, погоди, - более твердо сказал муж, и приблизился к Вирене вплотную. – Ты ни куда не уйдешь. Ты еще пока моя.
Муж взял ее за локоть и сильно притянул к себе. Вирена попыталась освободиться, но он уже целовал ее шею и жадными руками скользил по ее ягодицам. Пальцы его рук с силой продвинулись к заветному месту. Вирена вдруг перестала сопротивляться, тело ее обмякло и выразило собою полное безразличие.
- Теперь, ты думаешь, наверное, что эта игра меня порадует? – холодным и спокойным голосом спросила Вирена.
Муж тут же отпустил ее и тяжело дыша сел на табурет, и обхватив свою голову руками, произнес:
- Я соглашусь на все, я смогу быть в твоей жизни в любом качестве, но только не лишай меня твоего тела, твоей постели, пусть даже с таким отвращением на твоем лице.
- Господи, - взвыла Вирена. – Ты что, с ума сошел? Что ты говоришь? Ты послушай сам себя. Какая постель. Если я ухожу от человека, это значит, что больше ничего не будет, тем более постели.
- Но ты забываешь, что своим уходом покалечишь судьбу нашего ребенка. Теперь ты в ответе за то, что потом ему придется жить с другим мужчиной. Ведь, я же знаю, ты одна никогда не будешь. Обязательно захочешь замуж, не так ли?
- Так ли, так ли. Но ребенок всегда будет знать, что у него есть отец и есть человек, с которым живет его мать. Он будет всегда получать мою, твою любовь и еще внимание будущего моего мужа.
- Ах, вот в чем дело? Значит, ты уходишь из-за кого-то? Уже завела себе кабеля? Когда же ты успела? – крича, спросил муж.
- Я ухожу от тебя, потому, что нет любви, потому, что ее уже давно нет, - спокойным голосом ответила Вирена.
- Я не верю. Ты мне изменила? Скажи правду.
- Нет. Я никогда тебе не изменяла.
- Тогда, давай все наладим. Прошу тебя, дай мне еще один шанс. Ведь была любовь, а значит, если мы с тобою захотим, в наших силах ее возродить? – успокаивающим тоном заметил муж.
- Я хочу спать. Я умираю от усталости. Выключай свет, этот разговор вымотал меня.
Вирена шла в постель, и ноги у нее подкашивались. Она ругала себя за неоконченность своего разговора, за то, что не смогла сказать правду, которая поставила бы точку на ее семейной жизни, а ведь именно этого она добивалась первоначально. Сон был крепким и глубоким. Вирене снилось, что ее тело трогает несколько пар вспотевших липких мужских рук, что вырваться невозможно из объятий этих голодных и похотливых мужчин, и от их навязчивых прикосновений ноет вся грудь. От этих болезненных ощущений и проснулась Вирена, ладони мужа сильно мяли ее нежные соски.
- Ты что не спишь? – спросила Вирена мужа, отводя его руки от себя.
- Не спиться что-то.
- Завтра мне рано вставать. Если сам не спишь, то дай мне выспаться.
VIII
Вирена пришла на работу с тяжелым настроением, ей не хотелось думать о вчерашнем разговоре с мужем и о будущем разговоре с Андреем. Ей казалось, что что-то главное и неразрешенное осталось между всеми. Как будто, все вопросы одновременно повисли в воздухе и ждали ответов, но не легких ответов, а категоричных, с последующими решающими действиями.
Некоторое время спустя, Вирене захотелось позвонить Андрею, сейчас, если она услышит его одобрение, это сможет помочь.
Андрей взял трубку не скоро, и голос его был слегка холоден. Это насторожило Вирену.
- Может быть, мне сейчас приехать? – спросила она, зная, что, глядя в глаза друг друга, сомнения отступят и придет ясность.
- Приезжай, - твердо и хмуро проговорил Андрей. – Только мне надо будет уйти вечером.
- Хорошо, я буду через час.
Вирена мгновенно сорвалась с места, ее слегка поташнивало. «Какими нервами все это дается», - подумала она уже в такси. – «Ничего, ничего, главное это увидеть его, а после будет легче».
Андрей встретил Вирену пасмурно, он готовился поговорить с нею. Вирена же сразу решила выпалить Андрею о результатах вчерашнего с мужем разговора:
- Я сказала вчера мужу, что нам с ним необходимо развестись, что сын будет жить со мною, и что я его не лишаю участвовать ему изредка в воспитании ребенка.
- И что же муж? Когда развод? – прямо спросил Андрей.
- Он конечно же не согласен, говорит, что надо жить ради ребенка. В общем, мне самой придется заниматься бракоразводным процессом.
Выслушав ее, Андрей наморщился, ему было ясно, что она смягчает острые углы и чего-то недоговаривает. Вирена почувствовала недоверие Андрея и добавила:
- Я на днях перевезу часть своих личных вещей к тебе. Ты не против?
- Смело! А что твоя квартира? – оживленно спросил Андрей
- Я, конечно, могу вещи туда перевезти, но мне казалось, что ты согласен начинать жить со мною уже сейчас.
- Пока мне надо решить очень важный вопрос, - Андрей остановился, посмотрел в глаза Вирене и с тяжестью в голосе начал рассказывать. – Понимаешь, Вирена, конечно, все эти годы я не был таким уж одиноким мужчиной. В конце концом, мне же надо было чего-то кушать. Ты же знаешь, я на работу сейчас не хожу. Так вот, ко мне тут время от времени приходила одна женщина.
На лицо Вирены нашла тень, и она не удержавшись, тут же спросила:
- Что за женщина? Так у тебя кто-то есть?
- Не женщина, девушка, ей двадцать пять и она понимает меня, и иногда навещает, чтобы приготовить там всякую еду и прочее.
- Что значит прочее? Эта девушка любит тебя, она на что-то надеется? - с болью в голосе спросила Вирена.
- Я ее не люблю, и никогда не любил. Просто мы одинаковые, мы все друг о друге знаем. Мы иногда проводили вместе время, ездили вместе в отпуск. Поверь, она очень доброе существо.
- Как зовут твое доброе существо? – упавшим голосом спросила Вирена.
- Не надо, пожалуйста, волноваться. У меня все равно с нею ничего никогда бы не получилось. Она не вытянет меня. Даже наоборот, ее удрученность и подавленность, тянули все эти годы меня вниз.
- Сколько лет вы вместе?
- Уже три года.
- Это очень большой срок. Она наверняка думает о тебе, как о своем будущем. И скорее всего, хочет от тебя ребенка.
- Но она знает, что этого мне не надо было от нее. Я всегда был честен с этой девушкой. Мне только обязательно придется поговорить с нею. Сегодня она собиралась сюда придти. Я ей скажу, что прерываю с нею всяческие отношения.
Вирена было бледна как полотно, она слушала его и не понимала свои ощущения, в ней росли обида на Андрея и ревность к этой женщине.
- Как ее зовут? - спросила Вирена.
- Валентина.
- Она моложе меня, без детей и проблем. Я, наверное, чего-то в этой жизни не понимаю. Ты мне всегда говорил, что не будешь жить с человеком, которого не любишь. Зачем ты столько лет морочил этой девушке голову, если не было любви?
- Я с нею не жил. И потом это очень сложно объяснить. Просто мы, как два одиночества попали в одну лодку, понимаешь?
Андрей нервно закурил и продолжил:
- Вирена, мне хочется этот вопрос уладить очень быстро. Я не хочу, чтобы трепалась твоя нервная система, я очень уважаю чувства всех своих женщин. И играть я с вами не собираюсь. Но за этот период, я задолжал Вале приличную сумму денег. Мне не хочется, чтобы это висело между нею и мною. Если ты сможешь дать мне эти деньги, то наше расставание с Валей будет скорым. Если я не найду денег, то это все может затянуться.
- Какая сумма? – Вирене показалось, что теперь от нее зависит ее личное спокойствие. Ей только не нравилось, что тихое семейное счастье возможно уладить только деньгами.
- Три тысячи долларов, - сказал Андрей.
Ему также не понравилась эта просьба, поэтому он добавил:
- Мне не приятно, что мне приходится просить эти деньги именно у тебя. Но это действительно решит все наши вопросы.
- Хорошо, когда тебе нужна эта сумма денег? – спросила Вирена, ей хотелось побыстрее закончить этот разговор, тем более, что она еще не знала, откуда ей придется доставать эти деньги.
- Завтра Валя улетает в командировку за границу, и приедет через три дня. По ее приезду, мне бы хотелось этот вопрос закрыть.
- Значит, через три дня я привезу тебе три тысячи.
Андрей почувствовал конфуз ситуации и попытался развеять Вирену, он улыбнулся, обнял её и шутливо подметил:
- В конце концов, давай считать эти деньги, твоим членским взносом. Я тут на досуге вообще подумывал, а наверное неплохо быть Альфонсом. Тем более, что достаточно просто завести себе женщину с ребенком, сказать им: «Живите, места у меня много», и заниматься своим любимым хобби, пока она ходит на работу. Пока я так размышлял, тут и ты подвернулась.
Андрей хохотнул и посмотрел на Вирену лукавым взглядом. Для Вирены же, сейчас все недавние события, промелькнули в голове. Она вспоминала о том, что двигало до сих пор двух людей Андрея и Вирену, друг к другу, поэтому его неудачный юмор отложился где-то далеко, как ненужный и неважный фрагмент.
Вирена подошла к Андрею, улыбка озарила ее маленькое и слегка утомленное лицо. Ей хотелось только одного, поскорее быть вместе, и чтобы все решилось само собою. Вирена встала на цыпочки и поцеловала с нежностью Андрея.
- Я побегу, пожалуй, на работу.
- А где ты достанешь такую крупную сумму денег? – спросил уже в коридоре Андрей
- Не волнуйся, у меня есть. Все-таки я пока хорошо зарабатываю, - сказала весело Вирена, одевая туфельки.
Она выскочила на улицу и дым проносившихся рядом машин, протрезвил ее. «Я достану эти чертовы деньги. Пусть, эта девка уберется с нашей дороги. Еще не хватало, чтобы такие мелочи могли стать нашим с Андреем препятствием», подумала Вирена. Ее охватила деловая хватка, ей казалось, что сейчас все находится у нее в руках, и она чувствовала себя вершительницей судеб.
IX
Теперь засыпая и просыпаясь, Вирена видела только одно, три тысячи долларов. Вопрос был поставлен, где взять и это её полностью поглотило. Места в голове для иных размышлений и выводов не осталось. С утра, как только Вирена пришла на работу, она попросила секретаря своего шефа о приеме. Этот еще не пожилой, но потасканный судьбой и болезнями человек тут же согласился выслушать Вирену. Вирена знала, что шеф к ней относится благосклонно, и даже доверяет её мнению в щекотливых и нестандартных ситуациях, также она всегда ощущала свою женскую власть над ним. Но дальше лести своему самолюбию, не доходило. По правде говоря, Вирена считала, что миг воспользоваться его расположением и собственным обаянием, настал. Поздоровавшись, и изложив сразу, как это и было принято для неё, свою просьбу, вопросительно, но гордо Вирена стала ждать ответа.
- Так ты просишь деньги в долг? Вирена, что случилось? Может беда какая, ты скажи, вдруг я смогу помочь? Три тысячи, конечно же, для меня не огромная сумма, но все же, я могу за такую помощь знать, зачем они тебе, - шеф смотрел на Вирену испуганно и обеспокоено, потому, как Вирена решительно попросила деньги, ему казалось, что это не блажь и не пустяк для этой женщины.
- Вы знаете, что мою квартиру в доме, который идет сейчас под снос, меняют на новую. Так вот, я нашла верных людей в жилищном комитете, где распределяют площадь, которые мне могут помочь и обещали предложить лучший вариант. А за это придется заплатить, сейчас ведь все делятся: подчиненные и начальники, секретари и курьеры, мимо многих людей проходят дела, и все должны быть довольны, - Вирена говорила уверенно и без единой эмоции со своей стороны, во-первых, эта история действительно происходит, и квартиру скоро дадут в уже известном ей доме в районе Северного Бутово, а во-вторых, не так уж это неправдоподобно, в этом коррумпированной и корыстной стране.
- И когда тебе нужны деньги? – нерадостно спросил шеф Вирену, так как это мало походило на благотворительность, скорее это было призывом: «Эй, ну давай, поглядим сейчас, на что ты способен?», и потом никто не умирал, не был тяжело болен, и нужда Вирены была не так сильна, чтобы дать понять этой зазнайке, что он крутой мужик, что сейчас она у него в руках. «Эта девочка держится так, как будто ей есть к кому еще пойти и попросить».
- Вчера.
- Что? – шеф как будто бы заснул над своими размышлениями, и поэтому переспросил.
- Деньги нужны вчера. Я же не виновата, что у них там все так спонтанно, никто не планирует таких вещей, и тем более никто не называет цифры до последнего момента. Раньше я думала, что сама выкручусь, а тут все как назло, не рассчитала, - уже почти ехидно заканчивала Вирена свое пояснение.
Шеф полез в ящик за ключом от сейфа, Вирена же равнодушно сидела напротив, разглядывая все его действия, не находясь под впечатлением. На стол были выброшены три свежие пачки сотенных долларовых купюр, Вирена вяло, но женственно собрала пачки в руку, легкой улыбкой награждая шефа, встав почти стремительно со стула и удалилась, не задавая вопросов на какой срок дал шеф взаймы, и какими частями ей надо будет отдавать долг, потому, как ей было известно, он не мог решиться сам установить порядок выплаты, ведь он же «Мачо»!
«Попался ты со своей бравадой и крутостью! Теперь попробуй, намекни о моменте возврата, я сама себе укажу дату, когда буду готова, и ты, принимая назад деньги, с благодарностью будешь смотреть в мои прекрасные невинные очи!»,- так думала Вирена, уходя их кабинета шефа, грациозно вышагивая все то долгое расстояние между его столом и дверью, благородно и чинно неся перед собой добытую пачку денег.
Х
Почти весь день Вирена не выходила из своего кабинета, улыбка не сходила с ее лица, она представляла Андрея. Вирена раздвинула колени, и легкий материал её юбки, лаская бедра, медленно опустился между ними. Истома пробежалась по всему её телу и остановилась где-то внизу живота ноющей дрожью. Единственное движение руки по вздернутому соску встревоженной груди, вдруг ввело Вирену в оцепенение. Она думала о НЁМ, вспомнила его черты лица, движения тела, и теплая влага желания заставила Вирену с силой сжать свои бедра, сплетая ноги в неистовый узел страсти. Этот мужчина, не зная ничего, целовал Вирену по всему телу, но её мысли не пускали его в заветные зоны, осознавая, что этот порыв происходит без его настоящего согласия. Даже в своих тайных мечтаниях, скрытая от глаз людских, Вирена оставалась целомудренной, что давало ей силы желать его честно и глубоко. Она не стремилась поглотить его своей живой физиологией, она хотела насладиться его присутствием в её хмельной от возбуждения голове.
К концу дня, Вирена как сорвалась с места, быстро попрощавшись с коллективом и начальством, невидящим взором почти выбежала на улицу и поймала такси. Уже в машине, отдышавшись, она набрала номер Андрея.
- Да, - уверенно грубо раздался голос на том конце провода.
- Это я, деньги у меня, - почти захлебываясь от счастья, что ею выполнено поручение, проговорила Вирена.
- Прекрасно, а где ж еще им быть, ты что выпила? – недовольно и высокомерно спросил Андрей.
- Да нет же, - взяла наконец-то себя в руки Вирена и добавила уже более спокойно, - Просто хочу поскорее тебе их отдать.
- Позже, я сам позвоню тебе.
Тут связь оборвалась, Вирена была в недоумении: «О, как он груб и неотесан. Ну, ничего, сейчас, поеду домой и подумаю обо всем уже более спокойно, под душем разумеется!»
Дома обстановка была гнетущей и скорбной. Муж сидел на кухне, и молчал вот уже с час.
Вирена помылась, но быстро, так как мысли не укладывались спокойно, и её бесило это чрезмерное возбуждение. Выйдя из ванны, Вирена направилась прямиком в спальню и легла. Муж вошел тихо и погасил свет, нащупал её тело под одеялом.
- Прекрати. Давай спать «Валетом», - быстро бросила Вирена мужу холодную и жестокую фразу.
Раздался стон животного, а не человека:
- Как же ты жестока, в тебе уже ничего не осталось от любимой женщины. Так зачем же ты приперлась, мучить меня ?
Громко и надрывно повис вопрос мужа в темной комнате, но Вирена ничего не ответила. Быстро включив свет, муж стащил одеяло с Вирены:
- Вставай, гадина, проваливай куда хочешь.
- Не шуми, я только соберу вещи. Все верно, я зря притопала, ты прав, я гадина, я свинья, надеюсь, тебе станет легче. Кстати, не так уж и неприятно быть гадиной и свиньей. Тем более, что можно продолжать в том же духе, то есть гадить и свинячить, - она говорила почти равнодушно, почти без истерик и как-то устало.
Вирена достала дорожную сумку и быстро стала укладывать в неё самое необходимое.
- Я ничего из дома не возьму кроме своих личных вещей, так что, не переживай!
- Естественно, не возьмешь, потому как это ты, а не я разрушаешь наш брак, и поэтому…
- И поэтому?
- Да, и поэтому, все должен оставить тот, кто виноват!
- Умно, ничего не скажешь! А кто виноват? И кто судит, и кто разберет, кто виноват? Ну, ты и ограниченная же натура! – лениво и высокомерно произнесла Вирена.
- А ты тварь, с которой я прожил целых десять лет. Ты всегда была дерьмовой матерью, дерьмовой женой, дерьмовой хозяйкой и стервой, - брызгая слюной кричал муж на спокойно собирающую вещи Вирену.
- Господи! – воскликнула вдруг Вирена,- как же ты все это терпел все десять лет?
- Любил, - уже робко и тихо проговорил муж.
- Спасибо, значит, все эти годы наша семья держалась исключительно на твоей ко мне любви?
- Да, и поверь мне, ты не сможешь больше ни с кем жить хорошо, потому, что характер у тебя скверный, ты психованная, тебя никто терпеть не будет, кроме меня.
- Я впервые узнаю, что у меня плохой характер, ведь я не особенно закатывала тебе сцены, может это не так ?- Вирена уже почти закончила укладывание вещей и стала одеваться.
- Да, глобальных ссор между нами не было, но это только потому, что я умел гасить их уже в зачатке.
- Ничего себе, какие у тебя, оказывается, сверхспособности! – ехидничала Вирена.
- Скажи, к кому ты идешь? К Андрею? – почти с мольбою в голосе, спросил Вирену муж.
- Да, - Вирена не смущаясь ответила, но ей не понравилась такая осведомленность. «Значит не такой он простак, и видно обо всем уже давно догадывался, но ждал, когда «грянет буря»! Что это, почему молчал, зная, что уже конец? Неужели ему было так удобно? Черт, а любил ли он меня? Ведь об этом молчать невозможно, кровь должна вскипать», - и как ты узнал имя?
- Я убью его, если ты к нему уйдешь! – грозно и качественно провозгласил он.
- Прости, но я так не думаю. Не сотрясай воздух пустыми угрозами. Если тебе было все известно, уже бы прикончил нас обоих, - тут Вирена оттолкнула мужа со своего пути, решительно открыла дверь, и не закрывая её за собой, пошла быстро к лифту.
За спиной никто не пошевелился, догонять никто не бросился, оглядываться Вирене не хотелось, так же, как и видеть униженного мужчину, от которого она когда-то родила славного сына.
ХI
Уже на улице, ежась от холодного ветра, Вирена набрала по мобильнику домашний телефон Андрея. На часах была полночь, и Вирена хотела побыстрее поймать такси и упасть усталой в объятия к любимому. Трубку долго никто не брал. Но Вирена ждала настойчиво, и не боялась разбудить Андрея, чувствуя, что он обрадуется такому скорому разрешению всех их вопросов. Где-то на десятом гудке, вдруг раздался голос Андрея:
- Да.
- Это я, Андрей, ты что уже спишь?
- Еще нет, - коротко ответил Андрей.
- Я беру тачку и выезжаю, - кокетливо проворковала Вирена, - у меня с собой сумка с моими личными вещами, так что жди меня через сорок минут…
- Подожди, я сейчас занят.
- Что? – растерянно спросила Вирена, - я ушла от мужа, ты, что не понял?
- У меня люди, понимаешь? Сегодня не приезжай.
- Ой, ну прости, пожалуйста, а не поздновато для гостей. Кстати, я не помешаю, как раз познакомишь меня со своими собутыльниками. - все так же игриво и не обращая никакого внимания на странное поведение Андрея, добавила Вирена.
- Я сказал, нет. Спокойной ночи.
Андрей прервал связь. Ветер завыл над головой Вирены. Она стояла, как ударенная и обезумевшая, усталость прошла, наступила лихорадка и страх. Нервными и дрожащими руками Вирена набрала номер подруги, которую она знала также давно, как и собственного мужа. Одна была компания, одна тусовка. А отношения между Виреной и Ольгой перешли давно из состояния компанейских в более качественные, Вирена доверяла Ольге свои тайны и часто советовалась с нею.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОСЛЕДУЕТ....