Задумал, как- то современный классик,
Роман писать, страниц на восемьсот.
О ком? О том, кто беспробудно квасит
И на работу постоянную кладёт.
«Начну, пожалуй, с общей я картины,
В уездном городе и непременно N
На улице «Портных Екатерины»,
В домишке покосившемся совсем,
Жил нашей повести герой.
Хотя, пожалуй, это громкое словцо,
Вы б посмотрели на нелепое лицо,
Не брит, ссутулен, тряпкою на нём трико,
Зато на «чисто» русском изъясняется легко,
Одним же словом, в общем, никакой.
Да! А как же будем величать его?
Подходит в принципе любое имя,
Вот только б не обиделся никто,
Иль не заела бы кого гордыня,
Что классик про него писал роман
И точно повторит, когда и где был пьян.
Пусть будет самое простое – Вася.
Нет, всё ж не позволяет статус,
Такое лёгкое дать имя, казус,
Покруче закручу, его я нарекая – Кабаяси.
Стоп! Это уж совсем абсурд,
Японец пьяница и хронь,
За это могут и отдать под суд,
По что, мол, с нации такой снял бронь.
Уж лучше будем звать его Афоня,
Таких имён уже, пожалуй, мало.
Случится что, не много будет вони,
А если честно, подбирать уже достало.
И так, мы нарекли Афоней супостата,
Начнём теперь раскручивать сюжет,
Поведав прежде, пить он начал с малых лет
И к тридцати не та уже была простата.
Лишь только стоит впасть в запой,
Как железа сия давала сбой.
Так, что-то увело меня на медицину,
Наверно юность вспомнил и ученье,
А может поувесистей хочу создать картину,
Уж самого пугает это рвенье.
Не суть, продолжим далее повествованье.
Про юность и любви разочарованье
Опущу, всё как у всех, а впрочем,
Не будем обобщать, ведь есть и тот, кто не порочен.
Черкну, пожалуй, в двух словах,
Каким он видел свет в своих глазах:
«Весь мир бардак, все бабы не верны,
А солнце простенький фонарь.
Да и ещё, менты – козлы,
А я простой, обыденный бухарь.»
Такой вот антисоциальный тип,
День с ночью перепутать, запросто,
Дай только навернуть ещё по сто,
Для профилактики, а то гуляет птичий грипп.
Когда ж кончается вся водка
И денег нет, и в долг никто не даст,
Приходит мысль, я ж рабочий класс
И руки золотые, работодателю находка.
Готов работой самой чёрной заниматься,
Не обещаю, правда, сильно напрягаться.
Что ж, почему б не дать работу человеку,
Подумает прораб на сотой стройке,
Не зная про Афонины попойки
И даст на заполнение анкету,
Но сколько времени продлится, сей контракт,
Того не знал душевнейший прораб.
Неделя, две, а там глядишь аванс
И наша русская, исконная традиция,
Должна бригада вся проставою омыться,
После работы, за игрою в преферанс.
А далее грядёт очередной запой,
Где каждый день, как день сурка,
Афоня снова месяц выходной,
Ночующий частенько у ларька.
Так жизнь тихонечко сойдёт на нет,
Таланты, что вдохнул в него всевышний,
Не смогут удивить весь белый свет,
Для большинства он, в этом мире, станет лишний….
Пожалуй, всё, что я хотел поведать,
Страницы две, не более того
Растеряна вся суть, но что же делать.
Как говорится: – А кому сейчас легко!