Быт послушен душе, как умелой руке – карандаш,
и рисует она, не жалея бумагу и грифель,
и почти ниоткуда являются, словно мираж,
страхи, жертвы, геройства и разные мифы.
Грифель тает, крошится. Рисунок реальный живет
на картинах, в рассказах и сказках, порою - в намеках,
и ему подражает, пускай не народ,
но шагнувшие в миф из рутин и потока
Вот, как будто вчера, создавал свою веру в Отца
человек, колдовавший не только над светом и тенью,
в иудейском и римском быту гравируя сердца,
мертвецов оживляя словами и прикосновеньем.
Как и он, я родился в трагичной стране,
раздираемой ложью, огнем наваждений и чисток,
где безудержна власть и где горести - в каждом окне,
где царят воровство, нищета и любовь одалисок
Ну и пусть их!.. Хочу лишь одно обрести -
перспективу рисунка в мелькании разных явлений,
быть не только углем у божественной длани в горсти,
но еще и пропорцией божественных света и тени.
Я не знаю, конечно, ни ценности нервных штрихов,
ни - когда искрошиться весь грифель, вчера еще новый,
но - как ласточка строит свой дом под стрехой -
создаю свой рисунок - поступком и словом.