Остывающий кофе,
остывающий дом,
вот и всё, что осталось
по уходе твоём.
Я в автобусе еду.
Я смотрю на огни.
И шепчу, как молитву:
дотяни, дотяни...
Дотяни, и улыбкою
вслед обмани,
чтобы он не увидел
злые слёзы твои.
Чтобы он не услышал
их, шагнув за порог.
Потому что не надо.
Потому что не впрок.
Потому что слезами
не поможешь беде,
потому что в ненастьях
ты - как рыба в воде.
Потому что на счастье
не давали патент.
Потому что другого
просто выхода нет.
До рассвета, до лета,
до седьмых петухов,
До кого-то другого,
кто начнёт про любовь...
И до города детства
ни о чем не проси,
где в объятья велюра
нежно примет такси.
И помчит тебя мягко
по дороге родной
в дом, куда ты приходишь,
чтоб остаться собой.
И когда ты очнёшься
в окруженье своих,
вдруг поймёшь, что промозглый
ветер в сердце затих.
И печаль облечётся
в смешные слова.
Ничего, что замёрзла,
в основном-то жива.
Будет пряник имбирный
вместе с чаем тянь ши.
Говори, но о главном
говорить не спеши.
Дотяни до постели,
до седого окна,
чтоб метели свистели,
чтоб смотрела луна.
И тогда, наблюдая
опрокинутый лес,
вдруг простыми словами
дотянись до небес.