Мой друг пиит, товарищ сетевой,
Останови блуждание по "стихире".
Два века отмотай и Пушкин,как живой,
Перед тобой появится в квартире!
А если классика я чем-нибудь задел
И строфы неудачно сочиняю,
Прости покорно-это мой удел,
Я так поэта в интернете восхваляю!
(вместо эпиграфа) 28.08.21г.
Тридцать семь онегинских строф о жизни поэта.
"Прости меня, Великий Гений,
Что замахнулся на святое…
Незабываемый Евгений,
Мне с детства не даёт покоя"
Писать старинною строфой
В наш век, увы, уже не модно.
Здесь ритм особый, таковой,
Что спутать право невозможно.
Поэзии высокий слог
Остался лишь для школьных строк
И институтской профессуры,
Богемы от литературы.
А ране просвещённый класс
Ждал с не терпеньем новых глав,
Показывая утончённый нрав
Онегина читал тотчас.
И не боясь, среди толпы беспечной
Вороной белою прослыть,
Когда меж бАлов бесконечных,
Ты будешь Пушкина любить!
1.
Средь полок книжных, в переплёте
Живая Пушкина строфа,
Лишь только в руки вы возьмёте,
Откроет добрые слова.
И Вам, читатель благодарный,
Поэт, как собеседник равный,
Представит сказки и поэмы,
И петербургской жизнь богемы.
Истории великой драмы
И повести, стихи, и пьесы
Послания друзьям – повесам,
Эпиграфы и эпиграммы
Предложит гения рука
Для вас, читатель, сквозь века.
2.
На рубеже веков в Москве
Родился мальчик, правнук Ганнибала.
В пером начертанной судьбе
России муза славу обретала.
В семье, как - то велит обычай,
Язык французский был обычным.
Французом был и гувернёр,
Из эмигрантов, граф Шальфор.
И юный Пушкин «трех великих»
Корнеля, Расина, Мольера
Читал, а также знал Вольтера
Идей свободных многоликих
Творца и революции гонца,
Что «марсельезой» жгла сердца.
3.
Европа, Франции пожар,
Убрать штыками не сумела.
Коммуна нанесла удар,
Казнён король, а после королева.
И вот, не признавая карт,
Шёл по Европе Бонапарт,
Французский пламенный кумир
Тильзитский заключивший мир.
В такое время, для детей,
Чей род в России уважаем,
Царь Александр учреждает
Свой императорский лицей.
Монаршья воля отвела
Им стены Царского села.
4.
Роскошные предместья столицы,
Окна Петровского чудеснейший фасад.
В провинции слагали небылицы,
Причуды царские о многом говорят.
И в просвещённый век Екатерины,
Французских королей картины,
Ландшафты их изобразить,
Версаль в России повторить.
Здесь зодчие со всей Европы,
Растрелли, Кваренги и Камерон,
Сложили парки так со всех сторон,
Как рифмы на Онегинские строфы,
Легли беседки и дворцы,
Архитектуры сей творцы.
5.
Таков был облик Царского села,
Куда в день хмурой непогоды,
Судьба юнцов тех привела,
В октябрь 1811-го года.
Их тридцать, с треуголками в руках,
В ботфортах, синих вицмундирах,
Как будто строй солдат пред битвой,
Мальчишки пред царём и свитой.
Их участь разная ждала,
Но славны, будут судьбы многих,
И 19-го века подводя итоги,
Питомцев вспомнят царского села.
Монархам, где салют палили пушки,
Теперь уж не село, а город Пушкин.
6.
Они в эпоху бурь и гроз,
Что на отчизну навалились,
Переходя от детских грёз,
Тут крепкой дружбе научились.
Среди наук лицейских и свободы
Мятежный дух проник под своды
Построек Царского села,
Здесь муза русская жила.
Меняя зиму вдруг на лето,
Промчались годы, словно ветер,
Но Дельвиг, Пущин, Кюхельбекер
Остались в сердце у поэта.
И здесь, со славою отцов
Крепчал характер сих юнцов.
7.
Тут стайкою восторженных ребят
Слетались на тенистые аллеи,
Где проходившие полки солдат
На битву провожали, благоговея.
В их юности военная тревога,
Компании двенадцатого года,
Осталась навсегда в душе беспечной
К родной Отчизне любовью вечной!
Здесь юный Пушкин волновался,
Читая первые творения,
И сам Державин без смущения
Поэтом новым восхищался.
Природа Царского села
России гения дала!
8.
Пора минула юных дней,
Птенцы окрепли, возмужали.
Покинув императорский лицей,
Навстречу славе поспешали.
Для Пушкина признанием были
Поэма о Руслане и Людмиле,
Где рыцарского стиля краски
В волшебную смешались сказку.
Обидчика жены и вора,
Сквозь все несчастья и беды,
Достойно одержав победы,
Руслан накажет Черномора.
И долго будут сказку эту
Рассказывать по белу свету.
9.
А автор как певец свободы,
Ругал неправедную власть.
Ходили в списках его оды,
Поэт опалы не боясь,
За дерзновенные послания
Царём отправлен был в изгнание
На юг, подальше от столицы:
«Пусть пишет там он небылицы».
Одесса, Киев, Кишинёв –
Маршруты этой первой ссылки.
И здесь пополнит он копилки
изданием своих стихов.
Как Байрон пишет он совсем
Цикл романтических поэм.
10.
Мотив свободы и неволи
Звучит судьбе наперекор:
«Кавказский пленник» от горькой доли
Спасён несчастной «девой гор».
Пылает страстью роковой
К красивой пленнице младой
Властитель Крыма – хан Гирей,
Забыв утехи прежних дней.
Укрыться в таборе цыган
Спешат Алеко и Земфира.
Его сначала полюбила,
Затем - измена и обман.
И ревности слепой удар
Двух жизней прерывает дар.
11.
Пейзажи моря,гор вершины
Поэта радовали глаз,
И часто барышням картины
В стихах изображал тотчас.
И спутники любовной страсти,
Мужей ревнивые напасти,
За ним ходили по пятам,
На радость местным болтунам.
Пристроить к делу,и отчёты
Писал бы также, как стихи
Не то любовные грехи
В опасные войдут полёты.
Но Пушкин службу не любил,
И от неё избавлен был.
12.
За годы ссылки строк немало
Прекрасным дамам отдано,
Но мимолётных чувств не стало,
И сердце без любви одно.
А ведь поэт -горнило страсти
И юг всегда по этой части
Горячей крови молодой,
Нередко волновал покой.
Кто знает может здесь Онегин
Рождался в образах его,
Так не влюбившись ни в кого,
Пресытившись любовной неги.
И часто глупый спор в дуэль,
Перерастал, но без потерь.
13.
Здесь дружен был с семьей Раевских,
Где просто отдыхал душой.
А вспыльчивый характер дерзкий,
Смиренный находил покой.
И с пылким молодости жаром
Речам свободы он недаром
Там с пониманием внимал,
Хоть декабристом и не стал.
В его стихах мотив свободы,
Как похвалой для них звучал,
Он к переменам призывал,
Мятежный по своей природе.
Рисунок есть среди поэта строк
И подпись..."И я так мог".
14.
А впрочем кишинёвский быт
Поэту стал совсем не впрок,
Переживал, что он забыт,
Хоть генерал Инзов нестрог.
Наместник Пушкина любил,
При нём поэт свободным был,
Но часто пребывал в печали,
Что письма редко поступали.
От жизни Кишинёвской пёстрой
И в строчках местный колорит,
Противоречиями горчит,
Иль режет эпиграммой острой.
Он в здешнем свете, словно Чацкий,
И прозван даже "бес арабский".
15.
А рядом тут же за Дунаем,
Восстала Греция, но зря,
Лорд Байрон, страстью сжигаем,
К ней снаряжал два корабля.
Европа к торжеству Бурбонов
Смерть встретила Наполеона,
А итальянский карбонарий
Вновь революцию возглавил.
Но гул политики стихает,
И Пушкин твёрдою рукой,
Портрет оживший непростой,
Онегина он воплощает.
Он новый замысел составил:
"Мой дядя самых честных правил...".
16.
Тем временем, в разгаре лета,
Уже на третий ссылки год,
По просьбе самого поэта,
В Одессу дан был перевод.
.."Здесь всё Европой веет,дышит"..
Онегина поэт тут пишет,
А в опере идет гастроль,
Рикорди исполняет роль.
И снова море вдохновляет
Своей шумливою красой,
Когда любуясь на прибой,
Поэт в раздумьях отдыхает.
Теперь начальник у поэта,
Граф Воронцов - любитель "света".
17.
Воспитан,как английский лорд,
Уже в сражениях испытан,
Своею службой важно горд,
И педантизмом весь пропитан.
В суждениях непреклонен граф,
И у поэта независим нрав,
А тут любовь явилась снова,
К тому ж, графиня Воронцова.
Элиз - красавица в Одессе,
Поэзию всегда любила,
И сердце её склонно было,
И к автору стихов - повесе.
А граф поэта не любил
И из Одессы удалил.
18.
Вдоль моря из Одессы в Псков,
Мчат кони генеральскую коляску,
И Пушкин в ней, задумчив и суров,
От службы получил отставку.
И глядя на морскую даль,
Поэт сердечную печаль,
Уносит в сердце. Талисман
Графиней на прощанье дан,
Он на руке кольцом сверкает,
Прощальный и немой укор,
Элизабет, прекрасной взор,
Теперь всегда напоминает.
Пришло поэту повеление,
Отбыть в Михайловку, в именье.
19.
Вот и пейзажи всё родные,
И сердце всколыхнулось от любви,
Милы дороги, хоть плохие,
.."И рвы отеческой земли"..
Вот батюшка, "ах сколько лет",
И маменька глядит в лорнет,
Семья, как видеть её рад,
В гостиную ведут сестра и брат.
Глаза отцовские с укором,
Вернулся "ссылочный" поэт,
И по прошествии сих лет,
Всё также Саша под надзором.
И снова пытке нет конца,
Отправлен под надзор отца.
20.
В итоге кончилось разладом,
В имении поэт - один,
Семья уехала, так надо,
Теперь себе, сам господин.
Вступает осень во владения,
И только дух уединения,
Витает над усадьбою простой,
Где Пушкин борется с тоской.
Где няня тихими ночами,
Как в детстве сказки говорит,
И утомившись сладко спит,
Под не потухшими свечами.
Из общества - есть только леди,
В Тригорском, милые соседи.
21.
В семействе Осиповых Пушкин,
Находит радостный приют,
И у скитальца есть подружки,
В любую непогоду ждут.
И часто запросто верхом,
Поэт их посещает дом,
И там Татьяну он списал,
Среди провинциальных дам.
А вот средь Псковской старины,
Он о Борисе размышляет,
Как царский трон тот добывает,
Что Годунова сны страшны.
И тема власти и народа,
Звучит в событиях лихого года.
22.
Меж тем в столице бунт военных,
У всадника - каре солдат,
И декабристов вдохновенных,
Последний пламенный парад.
Они надежды всей России,
Здесь для сената изложили.
Успеха не было дано,
В Неву картечью сметено
Стремление дерзких сих умов,
Что поднялись реформы ставить,
Самодержавие исправить,
Свобод и равенства творцов.
И стало будущим посланием,
То неудачное восстание.
23.
Суров был новый государь,
Петля, Сибирь по приговору,
Поэта вызывает царь,
К себе в Москву, для разговора:
" Вы Пушкин с многими знакомы,
Из декабристов, кто закован."
" Да государь, кого я знал,
Я уважать не перестал. "
" Я принимаю Ваш ответ,
И Вашу ссылку прекращаю,
Быть Вашим цензором желаю,
Других ограничений нет."
И так Москва тогда узнала,
Поэта кончилась опала.
24.
Москва встречала с интересом,
Был Пушкин на устах у всех,
Изгнания сорвана завеса,
А впереди грядёт успех.
И общество внимать готово,
Поэт читает Годунова.
Начало нового правления,
Находит в "Стансах" отражение.
Весною следующего года,
Приехал в Петербург поэт,
Где не был уже много лет,
Куда извилистой дорогой,
Свершив изгнаний тяжкий круг,
Вернулся словно старый друг.
25.
Здесь примирение с семьёй,
Воспоминание молодости милой,
Притихший город,с величавою Невой,
Где только, что восстание было.
Написаны "Пророк" и "Арион",
Где звуки отшумевших волн,
Слышны, как в будущем набаты,
И горечь от большой утраты.
Михайловское летом посещает,
Там где в глуши уединения,
Свои задумывал он сочинение,
Период ссылки завершает.
И снова Пушкин целый год,
На берегах Невы живет.
26.
Так мчались дни,слагались строки,
Поэзия в России расцвела,
Её творец, курчавый, темноокий,
Свои сердечные вершил дела.
В Москве декабрь,балы на Рождество,
От бальных платьев все бело,
И в зале Благородного собрания,
С невестой первое свидание.
Поэт от встречи очарован,
Пред ним краса в 17 лет,
Впервые вышла только в свет,
Прелестная Наталья Гончарова.
И Пушкин уже сам не свой,
Их познакомил граф Толстой.
27.
Меж тем Россия на Кавказе,
Теснит заносчивый Иран,
Освобождает двоих сразу,
Нахичевань и Ереван.
Победой армия сильна,
И снова с Турцией война,
И вот здесь Пушкин на коне,
Записки пишет о войне.
Среди драгун на фланги турок,
Летит поэт ,вооружён,
И в платье штатском не смешон,
Хоть веселит своей фигурой.
Итогом тех военных дум,
Стал "Путешествие в Арзрум".
28.
Вернувшись, Пушкин, весь в делах,
Литературных и сердечных,
Журналы, книги, альманах,
Средь споров бесконечных.
Тридцатый год,"Литературная газета",
Выходит в свет, стараниями поэта,
Здесь полемической статьёй,
Создали критики настрой.
Тем временем, немало сил,
Для сватовства Натальи Гончаровой,
Для матушки её суровой,
Влюблённый Пушкин приложил.
И вот уже всё решено,
Согласие наконец дано.
29.
Отец, Нижегородское именье,
Для свадьбы,жениху отдал,
И в Болдино,вступая во владение,
Счастливый Пушкин поскакал.
Назад холерный карантин,
На осень все пути закрыл,
И вдохновенна и легка,
Звучит там Пушкина строка.
Там маленьких трагедий ряд,
Шекспировских новелл этюд,
И повесть Белкина, всё тут,
Всё этой осенью подряд,
Напишет в Болдино поэт,
Холерных избегая бед.
30.
Декабрь, и снова он в Москве,
Весь в хлопотах,о свадьбе скорой,
Вот всё готово, в феврале,
Венчается с Натальей Гончаровой.
Лишь только стукнуло тепло,
На лето в Царское село,
С женою Пушкин приезжает,
"Царя Салтана" сочиняет.
И отдыхает там душой,
Где грёзы юности лелея,
Гуляет по садам лицея,
Теперь уж с юною женой.
С Жуковским вместе,в одной связке,
Напишут чудные там сказки.
31.
И только осенью глубокой,
Вернулись в Петербург они,
На берега Невы широкой,
В свет, где выходит Натали.
Блистает на балах жена,
А Пушкин над историей Петра,
В архивах трудится усердно,
И сочиняет "Всадник медный".
И пишет повесть он "Дубровский",
Где восстаёт против насилия,
Свободы обретая крылья ,
Реальный прототип Островский.
Своим крестьянам господин,
Из Белоруссии был дворянин.
32.
А Пушкина фигура Пугачёва,
Как возмутителя казацких дум,
Интересует в образе готовом,
Стихии грозной - русский бунт.
И в Оренбурге, и в Казани,
На месте Пугачёвской брани,
Торопится побыть поэт,
На месяцы оставив свет.
Закончив труд, не ставя точку,
Издав "Историю Пугачёва",
Поэт вернулся к теме снова,
Продолжив в "Капитанской дочке".
Гринёв и Швабрин, до сих пор,
Ведут непримиримый спор.
33.
Пробив цензурные запреты,
Большой, объёмистый журнал,
Как продолжение "Лит.газеты",
Он "Современника" создал.
И рядом с Пушкиным, всё те же,
Жуковский , Вяземский, как прежде,
Денис Давыдов и Плетнёв,
И Гоголь помогать готов.
Белинский приглашён в журнал,
Литературы всей простор,
Вести критический разбор,
Ничьих не требуя похвал.
И до сих пор журнал живёт,
Имён, как прежде, новых ждёт.
34.
Так и живут, Наталья на балах,
Красавица и мать детей прелестных,
И Пушкин, весь в трудах,
Литературных,как поэт известный.
Она - достоинством полна,
Чуть нарочито холодна,
Красавиц Петербургских затмевала,
Отменно на приёмах танцевала.
И он своим пером немало,
Творил не покладая рук,
Стихам и прозе верный друг,
Снискал в литературе славу.
Сравнение повторили сами,
"Они сошлись, как лёд и пламень".
35.
И Петербургский искушённый свет,
Злословит, завистью сне даем,
Что мол, красавица, при ней поэт,
Что светит он, она блистает.
И вот уже француз Дантес,
Достойный жала острых пьес,
Барона Геккерена сын приёмный,
С историей какой - то тёмной.
Почти что год кружится, как оса,
Вокруг красавицы беспечной,
И слухи, сплетни бесконечно,
Терзают мужа и отца.
Вот Пушкин - то ,злословит свет,
Теперь рогатым стал поэт.
36.
Настал трагедии финал,
В 37 году, зимою,
И кто - то Пушкину послал,
Злой пасквиль, подлою рукою.
А Натали бежит в слезах,
Рассказывая сущий страх,
Что позабыв про политес,
К ней домогается Дантес.
Свидание устроив дерзко,
Грозя не вынести отказа,
И тут же застрелится сразу,
Взаимности потребовал он мерзко.
Позвав хозяйку Натали,
Бегом помчалась ко двери.
37.
Иссякло прежнее терпенье,
Поэт,запальчивой рукой,
Напишет вызов роковой,
Дуэль, без права примирения.
На Чёрной речке выстрел грянул,
В январский снег поэт отпрянул,
Смертельно ранен, выстрел свой,
Он сделал твёрдою рукой.
И скоро эхо той дуэли,
По всей России разнеслось,
В сердцах и душах отдалось,
И долго все ещё скорбели.
И по тряся основы света,
Напишет Лермонтов "На смерть поэта".
КВаМ февраль-октябрь 2008г.