Александру Рублеву
Привыкшему к аплодисментам и свисту,
Нужна любовь материнско-отеческая;
Даже внутри глупой куклы-артиста
Ютится душа вполне человеческая.
Странное дело: афиши расклеены,
Билеты распроданы, ложи заполнены…
Выход объявлен! Но - с видом потерянным,
Рыдаю в гримерке, насмерть расстроенный.
Слёз этих жгучих, необъяснимых,
Никто не увидит, актёрством скрываемых.
Слёзы - лишь часть моей пантомимы,
Славная штука - мой грим несмываемый.
Выход? Ну что же, порадую публику
Неповторимым апломбом и грацией,
Неистощимым весельем и музыкой…
И, как обычно, сорву все овации!