Первое ощущение невесомости
По дороге в небе. Погасли моторы-
Крыло самолета пАрит. Всего лишь
Мгновение полной тишины. Встретила
Меня вечером пианистка Инна в холле
Отеля. На коленях просила: «Сыграйте
Мне Лунную Сонату Бетховена»,Ответила
– «Нет нот, а без нот ее играть
Нельзя – Ответственно слишком». Только
Гамму сыграла. И Шуберта, И Моцарта,
И Баха. Мелодии – гармонии. И пять
Динаров ей чаевые. Возьмите, чтобы
Никто не видел - какой это стыд.
И далее небо высокое, звезды ночные.
Видимо у меня крепкое немецкое
Сердце. Столько раз сопереживать другим....
Но Бьется равномерно - на мертвом
Море невесомость тел. Нет погружений в глубину.
А глубь морская так страшит. И нет там
Рыб, ракушек, и кораллов, россыпей жемчужных, а
Расшито ими дно Моря с бирюзой, море Красного кристалла.
Ультрафиолетовое море здесь. А мертвое как будто
Женская слеза скорбнАя. И выпью его лишь глоток, чтоб
Узнать вкус горьких нот. Но оно так чарует
Самое низкое место из земных низин. Такое красивое,
Словно во все небо закат, в чаше из великолепия Гор и
Абсолютно, космически-вакуумно не Жилое.
Мой Иордан, я стремилась увидеть задолго любимую
Реку. И вот – ее почти нет. Иссохшее устье, сухой
Лишь исток. В пустынях – жгуче желтый песок. Здесь
В горах как-будто заживо похороненные лица,
И каждый цветок будто выстраданная от нехватки
Воды, Душа человека и каждая песчинка в Пустыне
Тоже будто говорит - приласкай и меня. В горах и
В пустыне чуть не разорвалось в очередной раз мое
Тысячепервое сердце. Червонное золото желчи, это
Даже не слезы – Иова столб соляной в отдельном
Гостиничном номере. О две звезды одновременно
Замерли, мерцая, и опять - невесомость. Застыли
В ожиданье чуда – того, кто их соединит. Пока
Лишь тонкая нить-одновременность мерцаний-
Подмигиваний двух одиноких влюбленных друг
Другу. Ах если бы я могла. У каждой планеты была
Бы сестра и звезды только двойные. Да и Млечный Путь
Не одинок - есть превышающая его по красоте-
- Андромеда Тумана. И Замирают обе, замедляя
Навстречу друг другу ход, поскольку от их сближения
будут разрушенья миллионов городов....
Лишь потихоньку, через один проход, узкую щель.
Также и мы к Истоку возвращаясь, идем
В Обительскую Пустошь. Словно монахи к
Разрушенным давно монастырям. Паломники к святым
Местам. Не табуном гоните, а по стеночке бочком, по
Одному. Тик-так, тик-так, поочередно и каждый сразу
Не весь. Осторожно… Место это берегите. Может быть
Оно такое одно. О, Вади Рам – перевода не знаю. НО
Для меня ты Долина величия, сама даль Богов Древних,
Тех, что до единого. К Петре – городу - Собору всех
Цивилизаций даже не поехала. Слишком много гробниц…, но она
Прекрасна в переливах желто-розовых оттенков, видела
Картины, чудо из чудес. И наконец, волны на море
И на песке, небо от нежно желтого на восходе,
Розового на заре, бирюзового ранним утром до ярко
Синего с облаками или без Жарким полднем, и
Через самую синь в сиреневые Сумерки.
И далее закат от нежно желто-оранжевого через
Все оттенки розово-красноватого слегка, и
Наконец, самый алый закат на все правое небо.
Восход Же снова будет слева. Такова Иордания,
Теперь мне родная… И подарок от нее мне заколка золотая...
2008г.