Я пацаном шишкарил с «зечкой».
С мешком смолистым на плече
Она за мной, как на уздечке,
Ходила в хмуром кедраче.
Нужда нас вместе повязала:
Штаны мне снились и портфель,
А ей- голодные вокзалы
И мать за тридевять земель.
Ряба она и кособока,
Как без вершины карагач.
Из лагеря ее до срока
Сактировал тюремный врач.
За мной плелась походкой хилой,
И было непонятно мне:
Какая жизненная сила
Ее таскает по земле?
Однажды куль добротных шишек
Тайга нам выделила в дар.
Она в вагоне, я- на крыше
С ней едем в город на базар.
Я до сих пор не понимаю,
Как мы смогли, не спавши ночь,
Оставив поезд, до трамвая
Наш груз нелегкий уволочь.
В трамвай с толпою, цепкой кошкой,
Она просунулась с мешком,
Я ж был оттиснут от подножки
Каким-то грубым мужиком.
Я исходил без передышки
Весь рынок вдоль и поперек...
Прощай, портфель, штаны-штанишки,
Она и денежный мешок.
Под вечер к поезду вернулся.
Босые ноги поиссек.
Скрипел зубами: «С кем стакнулся,
Кому поверил, дурачок».
И тихо плакал на вокзале,
Познав впервые силу зла.
Попутчики мне рассказали:
Она в трамвае умерла.