«Не смолкая, всё звенят колокола…»
Плотным чадом накрыло толпу, в чарках плевки и пОлно слёз,
Плод кислый на вкус, но голод сильнее брезгливости.
Не видно не зги, чей-то локоть колет в боку, венки рисует на окнах мороз,
Дым курится, или туман поле окутал? Дрожат рук кисти,
Но на листе ставят чёрточку, голос учтён.
Омут так тих, в искусственном свете лоснится, свинцовым настилом, молится кто-то, но один... а опытным грешникам топот копыт сулит новые выплаты по договору, ровно год как открыли контору, народ валит, желающих продать душу хоть отбавляй, на всех бесов не хватит, весомый мотив: пусть и фальшивое счастье, но сейчас, а вечность... она же потом... не скоро...
Хвост сороки в срок сплетни приносит, и хаваешь их, восхваляешь,... / а слово волхвов где-то за пазухой, с запахом затхлым и очень банальным (фу, гадость).
Причесать внешний вид, часами у зеркала, по меркам лакомо тело... / истлела душа в тонах бездуховности...
Свежий воздух худ без духов аромата,
Пропитана вежливость корыстными реверансами, другое мнение – рамс,
Насмарку таких нас, / капли дождя замерзали льдом на ладонях...
На днях лопаты опять вырыли ямы, и мы готовы, вот только мы здесь – все, все поголовно, и некому присыпать наш котлован...
Лакали кока-колу даже из чаш поминальных, от Отца прикрывшись деревянным болваном,
И звон колоколов так и остался без ответа, в наших холодных сердцах.