...Спицы спят,
и с клубком не играет
одинокая серая нить.
Ариадна другая — другая! —
научилась Тесея хранить.
А клубок —
вдруг и вправду волшебный? —
за ненужностью старых чудес,
станет цепью простых превращений
серой шалью, пушинкой на вес.
Дремлет женщина: бабочка-руки
на вязании, как на цветке,
отдохнув две осенних минутки,
полетит в серый сад налегке...
Только время само как вязанье:
за петлёю петля, скоро год,
нить похожая на ожиданье
из клубка, оживая, ползёт...
И опять запрещённым приёмом —
файлы памяти/доступ/crack —
возвращается вдруг воскрешённым,
позабытым «з а б ы т ь!», человек,
от которого ей не укрыться
даже в этой безвестной глуши...
Руки женщины — грустные лица
ненашедшей покоя души.