Четвёртые сутки горят небоскрёбы,
Траву прибивает отравленный дождь,
Секунды считает глобальный Чернобыль
И склеп покидает оставленный вождь.
И в небе смешались дым от взрывов и тучи,
И рушатся стены великой тюрьмы.
Пусть бледен твой лик, что был вечно цветущий,
С тобой нас венчает пир во время чумы.
И ветер хохочет коварно и жутко,
Сменяются лики без мыслей и чувств,
И пьяный механик смеётся у пульта
И тянется к кнопке под надписью «пуск».
Не плачь о былом, этот вечер был жуткий,
Я помню твой облик и вкус твоих губ,
Лишь пьяного дядю достану из рубки
И матом ругаясь применю ледоруб.
3 2 2008