Подъезд, не признающий геометрий,
был выкроен из невской перспективы
и наизнанку вшит в пространство дома.
Жильцы разнились в опечатках метрик.
В листаемых подшивках. Инвективы
черпали из единственного тома
литературы. В литерах горящих,
в ороговевших паузах киношных
искали суть. Не требуя смиренно
ни судеб, ни поступков предстоящих,
гостей сопровождали полуночных
до перекрестков. Видя неизменно
простой пейзаж: из труб и очертаний
иной любви - пронзительной и тщетной.
Недостижимы, как канатоходцы,
они сошли у сквера на Расстанной,
растаяв в эспланаде беспредметной.
Но осветив до дна дворы-колодцы.