Альбом 22\09\1904 года
Тельминов Гавриил Абрамович
Спрятался месяц за тучку,
Больше не хочет сиять,
Дайте мне правую ручку,
К пылкому сердцу прижать.
Когда я с тобою бываю,
То нежно гляжу на тебя,
В разлуке душой изнываю,
В мечтах обнимаю любя.
Когда я увижу амура.
Влети ко мне духом любви,
Я стану пред ним на колени,
И буду молить о любви.
Что нам до шумного света,
Что нам друзья и враги,
Было бы сердце согрето,
Жаром взаимной любви.
Жар сердца и души моей,
Едва ли можешь ты понять,
Но верь, за взгляд твоих очей,
Я жизнь свою готов отдать.
***
Приди ко мне. Когда эфир колышет рощами лениво.
Когда река и степь, весь мир, оденется в покров сонливый.
Приди ко мне. Когда луна сквозь облака лучом ласкает.
Иль с неба чистого она так нежно воды освещает.
Приди ко мне, когда весь я любовным думам отдаюсь.
Когда красавица тебя нетерпеливо дожидаюсь.
Приди ко мне, когда любовь восторги пылкие рождает.
Когда моя младая кровь кипит, волнуется, играет.
Приди ко мне вдвоём с тобой хочу я жизнью наслаждаться.
Хочу к твоей груди младой, со всею страстью прижаться.
***
Даше Ивановой.
Не гляди так девица, не мани участием.
Нет, душе не верится, в радость или счастье.
Время увлечения, миновалось ясное.
Скрыл туман сомнения, жизни солнце красное.
Было сердце молодо, и любило пламенно.
Но от жизни холода, стало глыбой каменной.
Не буди ретивое, негою бывалою.
Лаской шаловливою, не дразни усталою.
***
Отойди не гляди, скройся с глаз ты моих.
Сердце ноет в груди, нету сил никаких.
Отойди, отойди.
Для меня ли твоя красота, посуди.
Денег нет у меня, один крест на груди.
Отойди, отойди.
Нам блаженства с тобой, не дадут, не дадут.
А тебя с красотой продадут, продадут.
Отойди, отойди.
Иль играть хочешь ты наболевшей душой.
И своей красотой иметь власть надомной.
Отойди, отойди.
Нет, с ума я сойду, обожая тебя.
Не ручаюсь, убью и тебя, и себя.
Отойди, отойди.
23.09.1904.г.
***
ПЕСНЯ.
Ни осенний мелкий дождичек,
Брызнет, брызнет сквозь туман.
Слёзы горькие льёт молодец,
На свой бархатный кафтан.
Припев.
Эх. Полно брат молодец,
Ты же не девица.
Пей. Тоска пройдёт.
Пей. Пей тоска пройдёт.
Не тоска друзья – товарищи,
В грудь запала глубоко.
Дни веселья, дни радости,
Отлетели далеко.
Припев.
Ах, как русский любит родину,
Мне пришлось испытать.
Дни веселья, дни радости,
На чужбине коротать.
***
Песнь цыганки.
Я степей и воли дочь, я забот не знаю.
Напляшусь за целу ночь, день весь отдыхаю.
Захочу- полюблю, захочу- разлюблю.
Я над сердцем вольна, жизнь на радость мне дана.
Захочу- полюблю, захочу- разлюблю.
Наш отец - широкий Дон, наша мать- Россия.
Нам повсюду путь волен, все леса родные.
Захочу, полюблю, захочу- разлюблю
Подарил мне молодец красные сапожки,
Ось разорю тебя в конец на одни серёжки.
Захочу- полюблю, захочу- разлюблю.
***
Меня вы терзали, томили, измучили сердце хандрой.
Одни своей скучной любовью, другие жестокой враждой.
Вы хлеб отравили мне, ядом вы кубок наполнили мой.
Одни своей скучной любовью, другие жестокой враждой.
Лишь та, что всех больше терзала, и мучила с первого дня,
Как мало она враждовала, как мало любила меня.
11.01.1905.г.
Ты услышь моё моление,
И гитары тихий звон.
Выйди радость на мгновение,
Выйди радость на балкон!
***
Скажи мне, зачем ты так смотришь, такими большими глазами!
Скажи мне, зачем ты так плачешь, и грудь надрываешь слезами!
Ты можешь рыдать, сколько хочешь, и слёз ведь надолго достанет.
Любовь преходящее чувство, потешит, помучит, обманет.
Зачем утешаться мечтою, не лучше ль рассудку поверить,
И то, что так бедно и мало, огромною мерой не мерить.
Теперь мы друг друга так любим, и счастливы очень, так что же.
Мне каждый твой взгляд, каждый волос, всех благ, всех сокровищ дороже.
Дороже! Но завтра быть может, на новую грудь припаду я,
И в том же, и так же покаюсь, под праздничный звук поцелуя.
***
Прости, прощай цветок душистый, прощай любимая моя.
Наедине, с мольбою чистой, ты помолись хоть за меня.
Ты вспомни грустную разлуку, когда в последний раз с тобой,
Последний раз пожал я руку, сказал, прощай, ты не со мной.
Я помню, ты легко вздохнула, с волнением поднимая грудь.
Я помню, как ко мне прильнула, о, милый друг, не позабудь.
Я не забуду твоей ласки, пока на свете буду жить.
А о тебе, мой друг любезный, я буду плакать и грустить.
Умру, никто меня не вспомнит, и не поплачет обо мне.
Одни лишь пташки соберутся, на неухоженном холме.
Никто могилы не украсит, цветами нет, не уберёт.
Креста над нею не поставит, и вся крапивой зарастет.
Зачем я встретился с тобою, зачем увидел я тебя,
Увы! Я принуждён судьбою, далёко ехать от тебя.
Уедешь ты, и я в страдании, один останусь я с тоской.
Когда и где наш бог свиданий, в каком краю нас ждёт покой.
***
Прощай моя радость, быть может, навеки,
Я с счастьем прощаюсь своим.
Разделят нас горы, долины и реки
И время полётом своим.
Любил я тебя, и меня ты любила,
Но всё изменилось вокруг.
Голубка ты вдруг обо мне позабыла,
Прощай же желанный мой друг.
*** 03.03.1905г.
Пошло мой друг восторгаться,
Ты ещё так молода.
Тебе ещё рано влюбляться,
А он проживёт бес тебя.
***
Желаю вам счастливым быть,
Блаженством в мире наслаждаться.
Кто сердцу мил, того любить,
А с горем вечно не встречаться.
***
Прости мой ангел, может статься, тебя мне не видать.
Тобой не буду любоваться, не буду целовать.
Ты едешь от меня далёко, быть может, навсегда.
Злой рок оставил одиноко, страдать мне бес тебя.
Молю тебя мой друг прекрасный, меня не забывай.
Я жду минуты той ужасной, ты скажешь мне, прощай.
И это слово до могилы, в груди я сохраню.
Я буду вспоминать о милой, которую люблю.
***
***
Громко ставнями ветер стучит, за окошком метель завывает.
Прорывается в щели, шумит, стужей комнату всю заполняет.
Ты озяб, вижу, милый мой друг, а сегодня я печь не топила.
Поскупилась немножко и вдруг, мою шею рукой обхватила.
Не знобит этот холод меня, обними милый друг, не крушись.
При тебе мне тепло без огня, ты вздохнула, покрепче прижмись.
Или печь затопи поскорей, разведи самоварчик для чаю.
И себя ангел мой обогрей, ты озябла, я ей замечаю.
Самовар был бы скоро готов, печь бы тоже сейчас протопилась.
Да нет милый ни чаю, ни дров, и на грех вся казна истощилась.
И бедняжка озябла, дрожит, я взглянул- слёз полны её взоры.
А метель завывает, шумит, и на стёкла ложатся узоры.
04.07.1904г.
***
Под окном в тени мелькает русая головка.
Ты не спишь моё мученье, ты не спишь плутовка.
Выходи ко мне навстречу, с жаждой поцелуя.
Сердцем к сердцу молодому пламенно прижму я!
Ты не бойся, что на небе звёзды ярко светят.
Я плащом тебя закрою так, что не заметят.
Если сторож нас окликнет, назовись солдатом.
Если спросят, с кем была ты, то скажи, что с братом.
Под надзором богомолки вечно жить наскучит.
И неволя по неволе хитростям научит.
К Л…!
Придёт пора и час прощанья,
Надолго нас разъединит.
Но о тебе воспоминанье,
Душа навеки сохранит.
***
Ночь тиха, лови минуты.
У тюрьмы стена крепка.
На дверях её замкнуты,
Два железные замка.
Не тревожит караула,
И ночной сторожевой.
Не звенит о шпору шпора,
Знает службу часовой.
Часовой. Что барин надо.
Притворись, что ты заснул.
Тихой тенью за оградой,
Я, быть может, проскользну.
Край родной увидеть надо,
Да жену поцеловать.
А потом под сенью ночи,
В степь далеко ускакать.
Рад бы барин всей душою,
Тварь ты божья, как и я,
Пустить барин, ничего бы,
Да боюсь я батога.
Отдадут приказ военный,
Да сквозь строй как проведут,
Только труп окровавленный,
На кладбище привезут.
08.07.1905г.
***
Волга- мать моя родная,
Тебя давно не видел я.
Тебя краса родного края,
Тебя любимица моя.
Я долго брошенный судьбою,
В чужие дальние края,
Любя тебя, страдал тоскою,
Тебя кормилица моя.
***
Помнятся ночи мне ароматные,
В нашем с тобою саду,
Мы проводили часы благодатные,
В тайне от всех, на пруду.
Там соловей пел сонаты нам чудные,
В тихий полночный час.
Тени роскошных ветвей изумрудные,
С лаской, глядели на нас.
И целовались губы молчащие,
Шепотом вечной любви.
Чем-то особенным нежным и страстным,
Очи горели в ночи.
Сладкое времечко быстро промчалось,
Но я любовь сохраню.
Мне вспоминать в этой жизни осталось,
Ночи в нашем саду.
***
Зачем люблю тебя так страстно?
Зачем мне скучно бес тебя?
Зачем ты смотришь так наивно?
Зачем терзаешь ты меня?
Любовь меня к тебе сгубила,
Любовь и счастье отняла.
Любовь со светом разлучила,
Любовь и горе принесла.
Скажи хотя из сожаленья,
Скажи, что любишь ты меня.
Скажи! Нет в этом преступленья,
Скажи, не то погибну я.
Тебя не вижу, я страдаю,
Увижу, слов не нахожу.
Твой образ чудный вспоминаю,
И имя чудное твержу.
24.12.1905г
Из-за морей.
С далёкой стороны приходят злые вести.
О чёрных днях беды, нависшей над страной.
Во сне и наяву завёт к борьбе и мести,
Из недоступной мне Ирландии родной.
И в сердце крик встаёт: «О, где ж друзья свободы,
Чего молчат они? Чего ещё он ждёт,
Правдивой казни меч. Мелькают дни и годы,
О, боже! Кто спасёт родной народ?»
Туманная весна. Одетый первым пухом,
Недвижен сонный лес, в заброшенных полях,
Не ходит острый плуг, и пахарь, павший духом,
Над мёртвой клячею стоит с слезой в очах.
И видит он вдали, погнувшуюся хату,
Больные личики полунагих детей.
***
Мне мучительно жить в этом мире тревог,
В мире рабства и вечной нужды.
Где так властвует нагло разврат и порок,
Среди мелкой и пошлой вражды.
И от боли душевной я крикнуть хочу,
Но мои замирают уста.
И молиться за братьев духовных прошу,
И бороться, не зная греха.
21.03.1905г.
***
Я снам не верю, но порой
В тиши ночей не отразимо,
Передо мной проходит мимо,
В чудесных грёзах край родной.
И то уже не край познанья,
А край свободного труда,
Где благоденственные года,
Давно изгладили страданья.
Я сам не верю, но пускай,
Пускай мне снятся эти грёзы.
Как матерь верит в деток слёзы,
Я так же верую в мой край.
На смерть друга.
Тебя со мной уж нет, мне говорят, отняли.
Твердят, что я давно тобой обманут был.
Глупцы! Кто вырвет то, что цепью, как из стали,
Любовью я сковал и в сердце сохранил!
14.11.1923г.
Гробница.
Как одинокая гробница,
Внимание путника зовёт,
Так эта бледная страница,
Пусть милый взор твой привлечёт.
И если после многих лет,
Прочтёшь ты, как мечтал поэт,
И вспомнишь, как тебя любил он,
То думай, что его уж нет,
Что сердце здесь похоронил он.
14.11.1923г.
***
Предисловие.
Автобиографическая повесть, моего деда по матери, Гавриила Абрамовича
Тельминова не закончена. В ней отражена жизнь деревенского подростка в
Царской России начала двадцатого века, который стремился к знаниям не
смотря на бедность. Второй период его жизни, учёба в Архангельском фельдшерском училище, отображена в виде собственных стихов из альбома и стихов его друзей и сокурсников. Некоторые стихи могли быть взяты от известных в то время поэтов, или писались друзьями деда в его альбом.
Во время революции и гражданской войны, он работал на Пермской железной дороге фельдшером, лечил больных сыпным тифом, заразился и умер в тридцать три года, оставив вдовой мою бабушку Татьяну Ивановну в девичестве Кряжеву и двух дочек, Лену, мою маму и Веру.
Некоторые стихи из альбома я подкорректировал, другие написал сам в семидесятые годы, будучи молодым, всё остальное написано мной летом 2007г. Васёв А. Г. 05.08.2007г.
Повесть Г. А. Тельминова 1913 год.
Честные порывы.
Да простит меня читатель в нелитературном слоге, как человека незаконченного образования, а имеющего своей целью посвятить публику в те честные порывы маленького бесправного, но приносящего громадную пользу населению человека, у которого, в виду его бесправия, все честные порывы заглушаются, не успев расцвести.
Гавриил Тельминов родился в бедной крестьянской семье. Восьми лет по совету местного священника его отдали родители учиться в церковно-приходскую школу, где у мальчика оказывается очень порядочная способность к учению, а потому как способного мальчика, по окончании учебного года, его переводят сразу в первый класс старшего отделения, следовательно, минуя младшее. На второй год учения в школе мальчик читал уже на службе в соборе города Никольского и шестижалие, и часть знал почти наизусть. По совету добрых людей отец мальчика отдал его в городское училище, где тоже удивлялись его способностям и награждали похвальными листами.
Но скоро для него наступило тяжёлое время. Отец умер, брат, воспитывая его начал смотреть, как на лишний рот за столом. Мать постоянно в слезах. Всякая грубая настойчивость брата, что надо работать, а то в училище изленится и не будет ни какого успеха. Мальчик питался хлебом и картошкой.
С раннего утра он отправлялся в училище, которое от деревни находилось в двух верстах, и возвращался полуголодный только к вечеру, где его опять ожидали слёзы матери и грубая дрессировка брата, который всё настоятельней требовал прекратить бесполезное хождение в училище.
Однажды мальчик пришёл в училище, явился в учительскую комнату к инспектору и предложил взять у него казённые учебники, что учиться он больше не намерен, ввиду тяжёлого положения.
Брат не давал деньги на лапти, а зима была холодной, ноги закоченели.
Инспектор увидел ноги, завёрнутые в тряпки, попросил раздеть их и к своему
ужасу увидел, что ноги поморожены и имеющимся у него спиртом начал оттирать их.
Через некоторое время Гаврик приходит домой радостный, с сияющим лицом
Ему выдали казённые валенки, брюки, тужурку, ремень и пальто, а к осени обещали выдать сапоги. От радости он прыгал, пел, кричал, выражая своё душевно настроение.
Но годы шли, и мальчик превращался в юношу. Благодаря настойчивости и упрямому характеру, частенько получал тумаки от брата, но, приходя из училища, садился за книги и упорно молчал на приказания брата, идти пилить дрова. Время близилось к окончанию училища, и юноша обращается к тому же инспектору за советом, как ему поступить дальше. Учитель посоветовал ехать в губернский город и поступать в фельдшерскую школу, обещав выхлопотать перед земским собранием стипендию, для продолжения образования.
Весной 1902 года Гаврил подаёт два прошения, одно директору фельдшерской школы, другое в уездное земское собрание о назначении стипендии, а сам начинает усидчиво готовиться к экзаменам.
Родные никак не могут разгадать, что таится в юной душе, кажется учение окончено, а он сидит целыми днями за книгами. Наконец Ганя категорически
заявляет, что будет работать, тогда обрадованный этому брат, охотно направляет его на кирпичный завод, где целое лето он проводит в тяжёлом труде. От бедного юноши, неразвитого физически, худощавого остался один твёрдый характер, а сам он стал ещё худее и бледнее. Даже окрепшие мужицкие руки и те покрывались сплошными мозолями, при постоянной работе с палкой, которой размешивают глину с водой и песком, а потом ручным способом выделывают кирпичи.
Но надежда на светлое будущее его бодрила, и он предвкушал, что после усидчивого труда он будет приносить пользу человечеству, по окончании фельдшерской школы, которая намного ценнее и полезнее, чем изготовление
кирпичей.
В средине августа Гавриил уходит с завода и опять с неделю возится с книгами, а потом относит их бывшему своему инспектору. В конце августа сидя за столом во время обеда при гробовом молчании, он открывает тайну, хранящуюся в его юной душе словами: « Я думаю, мама уезжать от вас в город Архангельск, где надеюсь поступить в фельдшерскую школу, ты брат М. сходи и получи заработанные мной деньги, которые мне крайне необходимо, так как надо ехать на лошадях 150 вёрст, а потом на пароходе, за билет надо 2 рубля». Мать заплакала, брат грубо объявил, что деньги мои уже издержаны, да и заработал якобы я немного, а больше проел! Ошеломлённый сказанным, Ганя отвернулся к окну, что бы не видно было слёз, капавших из его глаз, а проглотить находящийся во рту кусок хлеба так и не смог, точно горло его было сдавлено. Он пошёл на сеновал и чуть не впервые дал волю своим слезам. Очень ему было обидно, что по его подсчёту
заработано было рублей тридцать, на которые он надеялся просуществовать, до получения обещанной инспекторской земской стипендии. Пришедшая на сеновал мать успокоила его, что на имеющееся у неё бельё, в случае если она продаст, то вполне хватит доехать до города Архангельска.
На завтра были проданы полотенца, полотно, тканное из льна и ещё кое-что, а так как покупатели, видя острую нужду, давали очень не дорого, то за всё было выручено около пяти рублей.
Через два дня Гавриил оставляет свой родной дом, так неприветливо содержавший его в последнее время и свою близкую к сердцу мать, которая после смерти отца одна только понимала его чуткую душу, стремящуюся сделать, что-то великое.
В губернском городе Ганю ждало новое разочарование, во первых средства его истощились, во вторых, когда зашёл он к письмоводителю фельдшерской
школы, то последний сказал, что ввиду поздней подачи, прошение ваше отправлено обратно и находится, вероятно, в вашем волостном правлении.
Это известие, как громом поразило исстрадавшуюся душу, юноши и он направился за советом к одному товарищу, ученику этой школы, который посоветовал обратиться с просьбой к губернскому врачебному инспектору.
Видя настойчивое стремление юноши к наукам, врачебный инспектор, в конце концов, распорядился допустить его к конкурсному экзамену. Гавриил выдержал экзамен на круглые пятёрки и был принят в число учеников.
Наконец то тот храм, на который с молитвенным благоговением смотрел Ганя, был достигнут. Далее пошла опять борьба за кусок хлеба. За квартиру было платить нечем, но он нашёл добрую хозяйку, которая от оплаты освободила, с условием, чтобы он помогал ей в работе по кухне и ставил самовар квартирантам каменщикам, которых было человек двадцать. Но ведь
Надо обеспечить себе пропитание, да и учебники просят иметь. Тогда Ганя выпросился у каменщиков работать, носить известь, кирпичи и прислуживать
И так, вставши в четыре часа утра, Гаврик кипятил самовар, прислуживая рабочим и хозяйке, а к девяти часам, должен сидеть на занятиях с тетрадкой в руках, записывая лекции. С двух часов, поевши кусков, которые оставались после рабочих на столе, Гаврик отправлялся работать с каменщиками, а вечером опять кухонные обязанности. Кроме того, надо сходить в казёнку и принести пол ведра водки, обычная порция рабочих перед ужином. Люди относились к Гане душевно, и не один из них не старался внушить, что-либо нехорошее. Недолго пришлось ему терпеть такие лишения. В скором времени заболел он брюшным тифом и очень обрадовался, когда положили его в чистую комнату больницы, и вместо перепачканного глиной платья, одели в чистое больничное бельё. Вот говорят, что заболеванию радоваться нечего, а он обрадовался, да как ещё!
Находясь в бреду, он делился своими впечатлениями с матерью, которая не знала, в каком состоянии находится ищущий приключений и надеющийся на светлое будущее, её сын.
Кризис миновал благополучно и искатель света начал мало-помалу поправляться, а через шесть недель со дня заболевания выписался из больницы. Принялся снова за работу на кухне слушание лекций. Но опять несчастье, заболел скарлатиной и опять бред, соскакивание с больничной кровати и беседы с матерью, находящейся за тысячу вёрст. То ему бредилось,
что он фельдшер и служит святому делу, подачи болеющей деревне медицинской помощи, то его гонят каменщики с квартиры, то он отправляется покупать новые сапоги, взамен изорвавшихся. Молодость и крепкое здоровье выдержали и этот удар судьбы, он поправился.
По выписке из больницы Гавриил узнал, что ему земство послало стипендию в размере шести рублей шестидесяти шести копеек в месяц. Он отправился к директору фельдшерской школы, который сообщил, что с января 1903 года ему назначена стипендия и тут же за январь и февраль отдал под расписку тринадцать рублей тридцать две копейки. После получения денег Гаврил Тельминов сразу изменился, из грустного, бледного задумчивого юноши превратился в жизнерадостного и весёлого парня. И, несмотря на перенесённые тяжёлые болезни, щёки его немного порозовели. Первым долгом он купил себе ботинки за четыре рубля, а остальные деньги оставил себе на содержание. Но недолго ему пришлось быть обладателем такого капитала, товарищи старших классов всё назойливей просили устроить день . рождения, 24 марта Гавриилу исполнится 18 лет