я болею и я борюсь
за тебя и с тобой отныне
ворох писем и небо стынет
отчуждением страхом плюс
исправленьем души смиренной
и от нежности по коленям
по околицам сердца дрожь
и ты тонкие смыслы шьешь
на любой мой московский адрес
станет тише и станем каясь
становиться на день сильней
не о ней но всегда о ней
я жалею и на потом
оставляю по строчке каждой
мы с тобой и ведь это важно
мы заплачем и наш потоп
наше солнце на две границы –
что нам помнится, что нам снится –
отгородит нас от беды
море спит как стакан воды
в твоем северном клавикордном
утре вечере мудром гордом
лабрадоры и лица смерти
кто кого кто куда до дверцы
я лечу к тебе и теперь
ты узнаешь что будет завтра
завтра будет и это правда
мой задумчивый лунный зверь
приползет под окошко станет
петь тебе за меня про страны
и увидишь – лететь и петь –
это все чего стоит свет
и грозится унылый полдень
и опять ничего на полдник
но вон там за твоим плечом
уже бьется все горячо
в этом странном нечетком мире
есть луна есть орех есть мирра
из конечного пункта в твой
поменяйте билет на поезд
мой немыслимый черный пояс
твой полет твой приход твой вой
на безликие эти стены
пробурил в них дыру наверно
и в нее теперь только свет
ничего кроме этого нет
в невесомом и в неправдивом
состоянии у х о д и л а
записали – она жива
это значит что я права
бейся милая знай и пой
знай что я навсегда с тобой