Кровавой кляксой падал лист кленовый.
Взлетал, кружась, ложился, наконец.
В туманный сумрак водяных колец
За ним летел такой же лист, но новый,
Веленьем осени навечно заколдован,
Печальным танцем повергая в сон,
Летел собратьями, как свитой, окружен
В масштабах вечности песчинкой ерундовой…