Написано для игры "Лучший Альтернативный Перевод - David A.Hill"
http://www.stihi.ru/2008/01/30/2739
Не пой, красавица, при мне. Я сам неслабо петь умею,
А также говорить во сне и сеять в массах ахинею:
Был август. Вечер. Зацвели в саду – кустами – хризантемы
Далёко от большой земли (цветы на острове? Не в тему).
Гляжу я, помнится, на луч пурпурного заката, стоя
На берегу средь волнотуч, и мню, что вижу гибель Трои.
Но чу! Из зазеркалья вод всплывают сумрачные твари.
На мордах надпись: «Вот урод! Рыдает по тебе виварий!»
Их бюсты были хороши… и то, что ниже бюстов – тоже...
От взглядов – затверденье жил, проглот язЫка, мраз по коже…
Из амальгамных вод они навстречу мне идут по двое…
И сразу от такой фигни я позабыл про гибель Трои.
О, нежной страсти сладкий плен! Вас никогда я не забуду,
Дружина дивная сирен, изысканные чуда-юда!
Туники далматинских шкур, головки узкие левреток,
Ногтей гламурный маникюр и очи - чёрные кометы…
Нас ждал зелёный мягкий тёрн, и буря поднималась в теле,
Когда из-под ресниц в упор они в глаза мои глядели.
Кто виноват? Что делать мне? За что награда мне такая?
Один в кольце, душа в огне, а жизнь короткая такая…
И тут я вспомнил моряков слова (они большие доки!):
Мои морские божества дают вокальные уроки.
Пропой же, светик, песню мне! Тебя я назову сестрою
И на прощанье при луне живописую гибель Трои!
Не хочешь первой? Что ж, я сам (хоть голос мой давно не смазан)
Побуду ветром – парусам серебряных сиреньих связок.
И я запел. О, как я пел! Меня поздравил бы Карузо!
Но молча мой гарем сопел, порой почёсывая пуза.
Мой тенор на ветру дрожал – но я старания утроил,
И, признаЮсь, воображал себя Брэдпиттом в сердце Трои.
Час миновал, и я охрип, замёрз, озлился чрезвычайно –
Распространяя птичий грипп, над головой визжали чайки,
Стучал прибой, как барабан, свистел сквозняк в пикульку грота,
А я башкой, что твой баран, бодал закрытые ворота.
Я б вывел сотню эвридик за это время из Аида,
Но дюжина жестоких див ждала, не подавая вида.
Потом нагрянул час второй, и я почуял – иссякаю.
Конечно, я ещё герой, но как зовут меня – не знаю.
Вдруг озарило: не сирен я ублажал, а стаю сфинксов.
В седую сень скалистых стен я отступил – короче, смылся.
А что они решили – мне по тамбурину, но не скрою –
С тех пор в приморской тишине не грежу больше я о Трое.