Мы все умрём, но вы в забвение уйдёте.
А он взойдёт на пьедестал, застынет в камне.
И жизнь его продолжится в полёте
Той мысли, что родилась утром ранним.
Он будет жить, пока не перестанут удивляться
Тому как он писал / писал как мог /.
И чувствам, что в груди у каждого теснятся
Которые невольно ложились между строк.
Ложились между строк обычной прозой.
Не рифмой, что мешает иногда,
Но красотой росы и ароматом розы,
Которая не вянет никогда.
Которая в его руках всегда
Цвела, питаясь его жизнью, его кровью.
И для него, наверное, была
Прекрасной музой и единственной любовью.
Взглядом художника подолгу он смотрел
На кровь, что капала с вонзившихся шипов.
И, как Иисус Христос, безропотно терпел
Боль, что рождала красоту его стихов.
Он не просил пророческого дара.
Не признавая богом никого.
Но откровение, как божья кара,
С новым рассветом снисходило на него.
Так пусть же он – поэт застынет в камне.
Так пусть же он – поэт прославится в веках.
Встречающий рассвет и ждущий новой казни,
С прекрасной розой в окровавленных руках.
10.03.2000