Я ходила по земле молча
мяла темень каучуковой ночи
Мне почуялось - ночь хочет
крылья птичьи да глаза волчьи.
Человечекое
тело
я надела для лучей света
Теплый ветер ветвями пел -
я не знала, чем мне ответить.
Неспроста
в устах у меня стихи
расплелись и стихли.
Не с той руки
я стелила степь.
Я могла успеть
прорасти листвой,
научиться петь,
напоить собою
чужую жизнь,
улыбаться боли, любить во ржи,
сыпать дни в житейские жернова,
наблюдать, как жадно растет трава...
Что тут врать - с утра все равно, чью
ты личину носила ночью.
Очень-очень яркого дня фиксаж
оседает на коже сажей.
он прожжет и высушит каждый жест,
он оставит такую же
желчь и злобу,
зависть по пустякам
и тоску по чужим рукам,
как у всех...
В росе утопив лицо,
я рассею страхов кольцо.
Полотном ладони утру глаза...
Дела вдоволь.
Я только за!