— Мужайся, брат, грядёт тяжелый час —
час испытанья каждого из нас…
Тебе ль не знать, любимый ученик,
что я заложник истин ветхих книг?
Не я скрутил земных событий нить,
не мне канву пророчеств отменить.
Шаги сверяет фарисейский глаз,
не терпится втоптать им Слово в грязь.
Лишь оступлюсь, сотрут ученье в прах!
Но путь наш — Свет, они ж бредут впотьмах…
И пусть, в своей отчизне не пророк,
не Божий Сын я, близится итог:
очнётся люд, узрев, что я не лгу…
Поможешь ли?
— Спаситель, помогу!
— Я знал, Иуда, ты не скажешь «нет».
Мы выполним пророческий завет:
Христа погубит его лучший друг,
предавши в руки фарисейских слуг,
и будет тот замучен и распят,
как предрекалось сотни лет назад.
Предтеча ты тернового венца,
ступень заблудшим в царствие Отца.
Спасение кладём мы на весы…
Когда ж воскресну, истинно как Сын,
замкнётся круг — поверит иудей,
в меня, как в Слово Божье для людей…
Печалюсь я: тебя погубит суд,
и будут вечно проклинать иуд,
ты станешь грязным символом измен
здесь на земле… И лишь благословен
ты будешь в царстве моего Отца
за то, что был со мною до конца…
Тебя, Иуда, больше всех люблю,
ты не предашь… Но стерпишь ли?
— Стерплю.
— Обнимемся, друг друга не виня!
Прощаясь завтра, поцелуй меня…