Из доменной печи колодца-двора
С шипеньем и гулким бурленьем
Наружу рвались людские дрова
В ожоговой корке освобожденья.
Пожарной сирены слепой акинак
Наш мир разделил на две части:
Как до – вечерами лакали коньяк,
Теперь же – блюём от несчастья.
Водой из брандспойта смывали куски
Животных, прилипших к ступеням;
И без фанатизма пожарных крюки
Скрипели по мрачным каменьям.
Старик-дознаватель с тревожным лицом –
Глаза, как янтарные бусы –
Выхаживал, будто холодным свинцом
Напичкана обувь; укусы
От гаденьких, мелких жучков домовых
Почесывал медленно ногтем;
«А кто-то ж получит мильон гробовых»,–
Подумал, ударился локтем
О выступ на черной, бетонной стене;
Испачкал костюм, чертыхнулся,
И в это же время, но только извне
Бесчисленный сонм встрепенулся
Прозрачных и полупрозрачных существ,
Над домом парящих бесшумно; –
По поводу смерти не будет торжеств,
Не будет эмоций, разумно
Поступят посланцы кругов роковых;
Спокойно, а где-то вальяжно,
Улов, приготовленный только для них,
Подхватят, как портер поклажу,
И вниз, по немыслимо длинной трубе
Унесутся со скоростью света.
Пусть Чистые скепсис оставят в себе –
Не знают достойных ответов.
(2006-2007 г. г.)