Носиком-пуговкой хлюпая,
бесчинствуешь, глупая.
Ревнуешь меня глазами
сквозь призмы горьких признаний,
что мы - или «не» или «ни» -
объелись
любви белены.
И вот разбивает ветер
на части - и страсти, и вечер...
Рассчитываю
с губ твоих считывать
оставшейся веры следы,
но тают,
как снег и дым,
Химеры минувшей эры
В капельке грустной слезы.