Романсяка
Укрой меня от мук нещадной совести
и не предай на растерзание тоске!
О, если б было можно – только с кем? –
мне разделить удел сей горестный!
Меж нами не было и тени, но жестоко
меня моя гордыня погубила…
Но я к тебе – единственной и милой –
мечтал бы возвратиться, как к истокам.
Ни взором, ни речами не коснусь
сокрытых ото всех твоих сомнений,
но лишь позволь мне преклонить колени
пред светом, что развеивает грусть.
И я сожгу поблёклых писем груду,
смахну с души усталой паутину,
не возжелаю боле, не отрину
того, что есть. Но и былое помнить буду.