Тихо льется с кленов листьев медь...
С. Есенин
Голубые глаза и горячая лобная кость...
О. Мандельштам
Городской сумасшедший, листок знает сказку о чем-то,
К Баху с Бахусом он на ветру обращает мольбу...
...Бледный юноша. Злой подбородок. Прилипшая челка
На горячем и влажном от пота бессильного лбу.
А глаза – две колючих звезды в Мировом океане –
Все искали по свету таких же утопленниц-звезд...
И, придумав ему боль в душе не стареющей раны,
Взоры дам вслед сияли, от жалости полные слез...
Правда, рана была. Суждено ж полюбить недотрогу-
Смерть...а встречи-то ждать надоело и не было сил.
Он хотел себя видеть Кирилловым, бедный Ставрогин,
И на всякий пожарный в кармане веревку носил.
А Цветаеву чтил до обмолвок и хрипа в цитатах...
Маяковский с Есениным свили гнездо в голове
И все ждали, казалось, и звали, манили собрата.
Он записку составил...в хороший день – даже по две.
Да шалунья-судьба как всегда все решила умело.
Он почти был готов – только почерк чуть-чуть изменить!..
Только сердце кольнуло...кольнуло...в глазах потемнело...
Как у Чехова, лопнула струнка, плетеная нить...
Под луною ни вечность, ни новость давно не заметна,
Неотпетым с отпетыми клены все ту же льют медь...
«Как живете, товарищ?» - «Спасибо, мой милый, предсмертно».
А вот в жизни ему не случилось хоть раз умереть...