Серыми крыльями голубиными
небо бездонное накрест исчерчено,
осень брела тротуарами длинными,
памятью ржавой душа искалечена...
Днями безвестными, улетевшими
долго скитался в толпе одиночкою,
мысли, уйдите же прочь, надоевшие,
мрачные, тяжкие, все в червоточинах.
Грязных, чадящих машин иго мерзкое,
рёва драконьего хриплые выхлопы,
града стального лицо изуверское
грузно повисли над мёртвыми липами.
Вдаль оглянусь – вижу голубя серого,
нет, не успею исторгнуть крик трепетный,
вдавлен в асфальт, не видать света белого,
крылья в крови, и ни плача, ни лепета.
Вот наша жизнь, и полёт и борение,
в высях заоблачных мысли парение...
Но гильотиной, машиной заплечною
небо плакучее кровью исчерчено.