Крамольные мысли

       


По нраву ли, любезный друг?
Простить извольте, коли вдруг
Вам неприятно обращение:
У каждого своё есть мнение.

Неведомы нам ваши лица,
Но так хотелось поделиться,
Душою не кривя пред вами
Тем, что стоит перед глазами,

То, что вы видели стократ.
Народ же наш, известно, рад
Сметать словечком острым скуку.
Тут бес в ребро и водит руку.

Его пора бы успокоить
И к благодушию настроить,
Но тщетны наши все потуги:
Сошлись друзья со всей округи;

Сидим в беседке за столом.
Воспоминанья о былом
Сомнением терзают души…
Закрыть глаза, заткнуть бы уши.

Кануло в призрачность времён
Немало добрых, злых имён,
Деяний, споров и сомнений,
Надежд и горьких размышлений.

Сей опус может пригодиться
И в нём знакомые всем лица,
Читая, невзначай найдёте
Коль с нами до конца пройдёте.

Но если вдруг начнут слипаться
Глаза в дремоте, то стараться
Не просим вас идти к концу:
Вам скука явно не к лицу.

Листы закройте осторожно.
Другую книгу взять, возможно,
Вы пожелаете в сей раз,
Тех, кто поболее горазд.

Мы не в обиде. Судим здраво
И не оспариваем право
По нраву книги выбирать.
Без счёта пишет ныне рать

И о любви, народов братстве,
О Боге и о святотатстве,
Презренных трусах и героях,
О праведниках и изгоях,

О смирности и о страстях,
Далёком прошлом, новостях,
Опишут ненависть и праздность,
И скудоумие, и жадность,

И о войне иль детской драке…
Один изволил о собаке
На суд стихи предложить нам.
Не всем такое по зубам.

Из памяти сберём по крохам
Всё. И весёлым скоморохам
Не будет повода смеяться,
Злорадствовать или плеваться.

Старателям подобны будем
И многократно не забудем
Просеять тщательно сквозь сито
То, что уже веками скрыто.

Два цвета в жизни нам дано:
Иль белый, иль черным - черно.
Цвета другие и оттенки
Нас радуют с картин на стенке.

Но не о них продолжим речь
И, чтобы время поберечь,
Да дабы вам не стало грустно,
Изменим разговора русло.
       ***
И так: садимся мы в вагон,
Что к отправлению готов и полн.
Вот в колокол пробит сигнал
И тронулся назад вокзал.

Расселись в тесноте местами,
Знакомясь, огляделись с вами:
В рассвете раннего утра
Всем обустроиться пора.

Направо дед сидит на полке
И старушонка с взглядом колким.
Вареньем почуют внучат,
А те похожи на галчат.

Вкушают чинно, благородно
И крошкам не дают свободно
Нечаянно упасть на пол,
Затем протрут газеткой стол.

Перекрестят дед с бабкой лица
И пьют чаёк, что проводница
В гранёных принесёт стаканах,
Беседуют о болях, ранах.

А в тамбур тесный и холодный
Народ сбирается свободный.
Здесь судят грешных и святых
Или правителей крутых.

И каждый знает жизни цену,
Клянут и мыслей перемену.
В одном един лишь этот хор:
У власти каждый третий - вор.

Как бы хотелось заблужденье
Развеять за одно мгновенье,
Но карты пали разной масти:
Шестёрки - нам, тузы - у власти.
 
А за окном, не теша взор,
Грязь, бездорожия узор,
На древах чёрные скворцы,
Соломой крытые «дворцы».

Товар повсюду заграничный,
Иной с гнильцой, а вид отличный
Нахваливая, продают.
А хлеб - то русский ли жуют?

В Руси один извечно с сошкой,
А у стола с большущей ложкой
Гнездится семеро за кашей.
Гласит пословица так наша.

Согласны ли? Не надо ссор.
А в сей серьёзный разговор
Вступает молодёжь. На диво
Весьма дерзка и говорлива,

Не перегружена работой,
Семьёю, домом и заботой
О престарелых стариках
И без мозолей на руках.

Ей вроде чужды лень и барство,
А как полнится государство
Богатством, благами не знает,
Но несусветно нас ругает.

Здесь и динамик на стене
Бормочет что-то о войне
Иль славит тех, кто дружен,
А голос так простужен.

Его не слушая стенанья,
К колоде обратив вниманье,
В кружок сидят шесть мужиков,
Деля от умных дураков.

Мы все попутчики, друзья!
Вагон-Земля, сойти нельзя,
Летит в просторы мирозданья
Неведомые для сознанья.

Купе-материки и страны,
Проход - моря и океаны,
Над ними голубая сфера…
Такая у вагона мера.

Там часом управляет вечность,
И путь стрелою в бесконечность,
Движение без остановки,
У скорости же нет трактовки.

Приподнимая в высь зенит
В дали бескрайней той горит,
Мигая, яркая звезда
И призывает поезда.

А рядом - три, чуть выше - рой,
Поодаль - как туман густой
И все уж миллиарды лет
Сквозь расстоянья шлют привет.

Туманом скрыт лик Андромеды,
Марс грозно, близя миг победы,
Шлёт нам с небес багровый луч
Прогал приметив между туч.

Что видим мы в посланце том?
Беда ли входит с ним в наш дом
Иль горе горькое спешит,
Иль безысходность нас крушит?

А может Веру пробуждая
С Вселенной вечной, поспешая,
Летит Надежда и её сестра-
Любовь? Она не так быстра.
       ***
Но вдруг не звёздный это свет,
А в нетерпеньи ждут ответ
С миров неведомых собратья,
Да труден нам для восприятья

И их язык, и те лучи?
Ужель взывают «Здесь ищи!
Мы одиноки! Плохо нам!
Вздымите взоры к небесам!

Мы – как и вы! Смотрите, вот:
Как и у вас – один лишь рот,
И две руки, и глаз взгляд острый,
По две ноги, и равного мы роста.

Как вы – питаемся и пьём,
Как вы – и любим, и живём,
И ложь, и злобу ненавидим,
Но немощного не обидим.

Детей без боли не рожаем
И так же в горе провожаем,
Склоняя головы на грудь,
Своих родных в последний путь.

Нам, как и вам, чужда вражда
И в дружбе верной есть нужда,
Несчётно лет, лия свой свет,
Вам посылаем свой привет.

Мы знаем мира расстоянья,
Но до сих пор ещё свиданья,
К какой звезде не обращались,
Никем, нигде не назначались.

Надежда, Вера и Любовь
Волнуют так же нашу кровь.
От вас лучи в волненьи ловим,
Для наших встреч дары готовим.

Откликнитесь же нам, друзья!
Жить в одиночестве нельзя!
И горько миллиарды лет
Нам на призывы ждать ответ!»
       ***
Как те лучи хотелось нам,
А может быть вдвойне и вам,
Расшифровать на склоне лет
И на призыв им дать ответ,

Делить в немереном просторе
Свои и радости, и горе,
Уйти от суеты, от мира.
А вы нашли себе кумира?

Так кто ответит на вопрос:
Ужели ум наш не дорос
И названое лишь потоки лжи,
Что нам твердят учёные мужи?

И нет миров, а лишь один,
И ждать напрасно до седин,
Ужели жизнь даётся властно
И только в рае жить прекрасно?

И может ли такое быть,
Позвольте вас переспросить,
Что жизнь прекрасная ужасна,
А смерть ужасная – прекрасна?

Кто смеет так вот произвольно
Ошибкой мыслей иль невольно
Те применять наречия
Иль в блуд, иль в красноречие?

Кем свыше разум нам вручён,
У братьев меньших исключён?
В чём их ошибка и вина,
Кому ошибка та видна?

К чему мучения, обиды,
Печали, радости и виды
Потоков зла? И, наконец,
Куда же смотрит наш Творец?

Не кройте со всего плеча
И не решайте сгоряча
Проблему: коль яйцо первично,
То как же курица – вторична?

Её решали и без нас
Народы не единый раз:
Все высказали мнение,
Но не дали решение.

Примеры жизни собирайте
И меж собой порассуждайте:
А вдруг все наши предки
Не обезьяньи детки?

Быть может там – на небесах
Есть тот, чья седина в власах
Родилась при созданьи мира,
А мы не там ищем кумира?

И горько сверху им взирать
На бестолковую всю рать,
Её нелепые деяния…
Но время не пришло свидания?

Иной не верит в рай и ад,
Но в первый бы попасть был рад
При жизни. Творцу же не грубил,
Не признавал и не любил.
       ***
На белом свете семь чудес.
Кто их создал? Ужели Бес?
Мы же не знаем ни имён,
Ни воздвигавших их племён.

Пред ними головы склоняли,
Тысячелетья восхваляли,
В честь них закатывали пир,
Но был непрочен древний мир.

А звёзды в небе круг вершили,
Века, ветра часть сокрушили
И познают сейчас потомки
Руины да преданья звонки.

Восьмое чудо: стара, как мир,
О том, что есть у нас кумир,
Вручёна книга неизвестно кем.
Вещает обо всём и всем.

И много книг написано в веках
О человеческих грехах,
Но кто ответит по сей век,
Что за явленье – ЧЕЛО ВЕК.

И есть ли жизни его мера,
И для чего Христова вера,
Где грань грядущего, былого,
Отличье мёртвого, живого.

Поразмышляйте не спеша:
Где спрятана его душа,
Да и каким займётся делом
Коль бренное покинет тело?

Как, перед кем нести ответ
Душе покинувшей сей свет?
Где рай найти? Иль аду тело
Предать? Пусть тешатся умело.

Кто единить мог те два слова
И в единении основа
Какая у творцов была?
(Вот куда книга повела.)

Писали зрелые мужи
Отвагой и умом дюжи.
Не нам оспаривать в час сей.
Когда – нибудь вернёмся к ней.

Грехов изрядно до седин
Приобретём. Ещё один
Не перевесит чашу вам.
Вернёмся к нашим временам.