Любила его всего одни сутки.
Всего одни сутки
в заброшенной будке.
Любила его, казалась красоткой.
Казалась красоткой
на вспаханной сотке.
А он ее тоже любил без оглядки.
И кто-то дивился,
смеялся, что ****ки.
И кто-то серчал и кричал: - «Это дудки!
Всего одни сутки
в заброшенной будке».
И только оно не могло быть иначе.
Иначе не лечит.
Иначе не плачут.