В череде поражений, ничьих и побед
Оставалось немного минут для любви
Каждый воин в душе – хоть немного поэт,
Лишь отмоет палаш от крови!
Если замка твердыня ему не страшна,
Если с лестницы падать не страшно,
В миг падения пусть улыбнётся душа,
Вспомнив лик юной девы вчерашней…
Ну, а если у замка ворота трещат,
Замок пал – отдан на разграбленье,
Здесь пощады не просят – и нет здесь пощад…
Вот такое жестокое время!
Только слышит он вдруг дикий девичий крик,
Видит тело – уже обнажёно,
И два кнехта над ней, рядом - мёртвый старик
В его душу глядит напряженно!
Не сумел защитить, видно, дочку свою,
Зря протягивал злато в ладони…
И, заметьте, что пал он не в славном бою,
А, как боров, забитый на бойне!
Нет здесь правды, а, может, когда-то была?
А девчонка вопила от боли…
И любовь, та, что в сердце поэта жила,
Вдруг приказ отдала ему: «….К бою!»
С диким воплем он бросился на палачей
И залил мостовую их кровью…
Так порой убивают и бывших друзей,
Если связано дело с любовью!
И, прикрыв её старым солдатским плащом,
Он, как мог, утешал её горе…
Он стоял рядом с ней со своим палашом,
И она успокоилась вскоре…
Эту ночь провели они где-то у скал,
И рассвет им светил, пламенея…
Так, когда-то мой предок впервые узнал
Мою бабку из рода Гирея!
Так и мы, сквозь столетья усвоив урок,
Ради тех, кто нас любит, готовы в острог!
Ради тех, кто нам дорог, смогли б умереть,
Потому, что нет жизни без вас – только смерть!
Потому, что все знают, отсель и в окрест,
Что мы головы сложим за наших невест!
Отчего же понять это сложно?
Ведь иначе любить – невозможно!
И пускай кто-то скажет «Любовь – это блажь!»
Но отточен и спрятан, покуда, палаш…