Огород мой очерчен оградой,
геометрия даже в глуши.
Только что-то соседи не рады
обелиску советской души.
Отчего-то недобро и строго,
словно снайперы, в окна глядят.
Я, наверно, ошибся дорогой,
воротившись лет десять назад.
Было время: хлеба колосились,
тракторов тарахтел караван -
на телегах траву вёз на силос
(или что там прикажет Госплан).
На конторе - портрет бровеносца,
и цифирь на щите - про надой.
"Пред" Козлов мелко-мелко трясётся,
но упорно твердит: "Пьянству - бой!"
Вот комбайны, как мамонтов стадо,
покатили в поля молотить.
И, казалось, что лучше не надо!
И, казалось бы, вечно так жить!
В небесах совершилось движенье:
время, вздрогнув, ударилось вспять,
спрессовались века до мгновенья,
выпал жребий Руси - вымирать.
Тракторов и комбайнов, всех вместе,
только кости ржавеют в полях.
Оказалось, конягой уместней
на кладбище свозить русский прах.
Оттого-то соседи недобро
на пришельца глядят сквозь стекло:
"погибоша" мы все, "аки обры",
а тебя-то чего принесло?!
* * *
2004г.