Всему и всем – одно: одна участь праведнику
И нечестивому, доброму и злому…
Екклезиаст, 9:2,3.
Ухоженный казенный двор.
Витые пёстрые ограды.
И, словно памяти укор,-
Из давних лет чужие взгляды.
Безлюдных улиц череда
И нумерованных дорожек,
И строгость мрачная в рядах
Наводят трепет на прохожих.
Вдали беспомощно застыв,
Застрял в плите облезлый тополь.
За ним под сенью старых ив -
Цыганский сказочный некрополь.
А здесь, при входе на погост,
Печалит взор тяжелый мрамор:
На пьедестале в полный рост
Очередная жертва драмы.
Седою дымкой бренных лет,
Как будто грустью камень тронут.
Под мрамором – «авторитет»,-
Здесь похоронен вор в «законе».
Цветы и позолота слов
На завитках широкой ленты.
И от кого здесь нет венков!
Ну, разве что от Президента.
А за оградкою в кустах
Тропинка, сжатая травою.
За ней бетонная плита,
А на плите – Звезда Героя.
Под этой скромною плитой
Могилка старого солдата.
Его судьбою непростой
Благословил Господь когда-то.
Еловый с бантиком венок,
Пустая банка для букетов
И пара немудрёных строк
От вдохновения поэта.
Тревожит души мир иной,-
Могилы, плиты, обелиски,
И Божий перст над головой,
И дух чужой, и память близких.
Лишь всколыхнет порой камыш,
Шуршаньем беспокоя мёртвых,
И снова благостная тишь
Да пыль времен на плитах стёртых.