поэма
Молчи, Нострадамус!
Мы настрадались
и будем отчаянно смело менять
сегодня жестокости астры на радости
кактусы, если позволит пеня.
Не с радостью в школу идут в сентябре – на них
тоже влияют обмены валют:
за Уитмена с По, как тридцать серебряных,
тридцать Есениных с Блоком дают.
Выведя формулу, мы содержали
своё содержание в форме чужой,
обклеив страницами имя Державы,
свободой ржаною, ржавой чумой.
По странам страниц странствует Странно.
По речкам речей путешествует Ясно ль?
Свобода – не отчество у тирана,
а имя и отчество нянечки в яслях.
Ясные дни календарь не предвидит.
Дарите любимым лишь календари,
в которых указаны даты приливов
тепла, а другие – не стоит дарить.
Не стойте под краном!
Не плюйте в колодец!
Потусторонним вход воспрещён.
Охранную грамоту спрятав в комоде,
цветной телевизор на буднях прыщём.
Менора диктует манеры.
Реклама
извилины делает плоскими. Нам
дары преподносят, но берега мало
другого и схимникам,
и скинам.
Стрелял Мейерхольд холостыми со сцены.
Сегодня «живыми» целятся в зал.
В афишах указаны страшные цены
на бури песчаной смешной карнавал.
Не тропи-, а TERROристический климат.
Земля – та же девка в страстном соку:
пока не наступят старость и климакс, –
обильные регулы в масть роднику.
Власть всемогуща лишь над вещами.
Поэтому должен,
прежде чем ты
родился,
составить себе завещанье,
города образ и милой черты.
город…
Тише. Тише.
Дольше. Дольше.
Мы всё слышим,
мы всё пишем
тоже, тоже.
Твой постскриптум
непонятен –
брызги, скрипы,
небо в пятнах.
Словно соблюдая траур,
город спит.
По безлюдным тротуарам
бродит Свифт.
От центра до спальных районов граница
собственных мыслей короче, опасней
мыслей чужих,
горька, как горчица,
сладкая, словно красивые басни,
где каждая мелочь способна погоду
сделать,
где не собираются пазлы
из разных людей,
где Время по ходу
рассказа – то добрым чуть-чуть, то опасным.
Умей уживаться с минутами!
Жёлудь
не меньше, чем дуб уважай, например,
как ценит свои репетиции Жолдак
не меньше, чем жёлтые даты премьер.
Травмы трамваев уже не мозолят
глаза огородов,
лопаты рук.
Плачут минорно по парню в мажоре
небо диезное и политрук.
Вера в помёте,
в мёде приметы.
Дулю в кармане, в гостях находясь.
Даже соседи дешевле, чем меди
жалкие крохи с соседских хозяйств.
Город транзитный,
придумай вакцину
сыну и дочери против любви,
чтоб зеркала помогли твоим сыну
и дочери стать городскими людьми.
свадьба…
Напудренный носик мокрой бродяги.
Последний вопросик брошенной Маги.
Памяти милость скоро угаснет:
без пяти мы есть,
без пяти нас нет.
В Малиновке – свадьба или поминки,
и две половинки гибнут как инки.
Клятвы давали тяжёлые петли:
без пяти Да ли?
без пяти Нет ли?
Плоские шутки Курицы Рябы.
Пьяный Мишутка да скучные бабы.
Штормом и мачтой, веной и бритвой:
без пяти плач твой,
без пяти крик твой.
Строгие люди – люди в остроге,
и недотроги в блуде и в Боге.
Вы через чёрный вход в душу пролезьте!
Четверть чертов его всё время в действии.
Пальцы холодные в рукопожатии.
Сонный, голодный – опять провожать идти.
Скрипка не станет ждать, чтобы петь в унисон, -
без пяти спать опять,
без пяти в руку сон.
Точкой отсчёта – смерть Дон Кихота.
Зачать для зачёта, профессор – природа.
Палённая шерсть, ми-минорные песни.
Без пяти здесь мы,
без пяти вместе.
День без недели. Недели без денег.
Игры на теле. Тёплый нательник.
Тратить ли семя?
Бить ли баклуши?
Без пяти всем нам – лучше и лучше.
Лютое лето друзей убивает
или рождает, но так не бывает.
Мы их не спросим и не ответим –
без пяти осень,
без пяти дети.
Чтоб доказать любовь, – в ЗАГС без одежды.
Будет кривиться кровь – не на воде ж ты.
Тени повесьте – отинятся скоро.
Без пяти здесь, и оденется город.
Деверь и двери, сват или святки.
Верю – не верю! Мёртвые хватки.
Ты валидол – прочь, плюсы и полосы!
Без пяти – полдочь,
без пяти – полсын.
завещание…
Выбери миф для своей биографии
с грязной брусчаткой и переулками,
с храмом, людьми и предрассудками,
с табула расой для эпитафии.
Выбери голос, хореем простуженный
и неподвластный веленью По-Щучьему,
и, словно завтрак, скупую пощечину,
и монолог, долгожданный как ужин.
Выбери почерк – как скрип по металлу
или как ложе у новобрачных;
и манускрипт, где словом утраченным
имя напишешь, в котором начало.
Мимо империй вопросов и средства
против бессилия от ностальгии
страшной по детству: не наследи, а
лучше – разуйся, оставив наследство.
эпилог…
Лечит порою даже моча.
Не брезгуй, как Гамлетом Дания,
больно и долго, и громко молчать,
молчать до потери Создания.
ноябрь 003