У Гунню Сисы был талант – простое делать непростым;
Он этим часто развлекал своих знакомых и друзей.
“Вот это небо, – говорил сюцай, – а вот растут кусты.
Когда смолкают птицы в них, то это значит – быть грозе.”
“Гроза – не средство для того, чтоб воздух насыщать водой,
Но проявление борьбы взаимодействующих сил,” –
И просвещённо добавлял, что наша хрупкая юдоль
Вполне тождественна – для всех, кто безобразен и красив.
Когда его просили спеть, интеллигентно помолчав,
Сюцай мог – (неожиданно!) – явить свой голос неземной –
И тут же важно объявлял, что отправляется пить чай,
Поскольку после пения ему необходим покой.
Однажды вечером сюцай изрёк собравшимся друзьям,
Что «обращение к себе» есть «обращение в себя»,
На что какой-то из гостей, поскольку был изрядно пьян,
Свалившись нА пол, предложил – всем обратить себя – в собак!
Разгорячённые вином, друзья тотчас же принялись,
Одежды сбросив на ковёр, на четвереньках выбегать –
И громко лаять на луну, пугая путников и лис,
А бедный Гунню даже слёг – от огорчения – в кровать...
С утра – (приходится признать) – у Гунню был расстроен стул,
Понизив смысл его речей до гаруспической фигни.
К обеду он пришёл в себя – и, как положено, загнул:
“Существование богов – ещё не повод верить в них!”
__________________________________________________
С признательностью Николаю Гурову за ключевую фразу.