…
Ты очень нежно холоден со мною.
Я становлюсь рассеянней и тише…
Так хорошо звучал бы под луною
Минорный тон моих четверостиший.
Ты даришь мне замерзшие тюльпаны,
И лед их тает, остужая душу.
Боюсь, что прежней я уже не стану,
Твои запреты в памяти нарушив.
Я становлюсь рассеянней и тише.
Ты видишь тени за моей спиною.
Я - ничего вокруг себя не вижу.
Ты очень нежно холоден со мною.
…
Город для двух человек
В окаменелостях стен
Ждет неизвестной поры,
Нет продолженья игры.
Город без двух человек
Просит хоть что-то взамен,
Стены и двери хитры,
Нет продолженья игры.
Мне никуда не уйти –
Город - из двух человек.
Наши законы – стары,
Нет продолженья игры.
…
Раскрутить твоей жизни волчок,
И смотреть, как кончается лето…
Совершая обряды без света,
Слушать сердца ненужный скачок.
Ты не знаешь, что это – игра,
Я тебе не скажу, что не нужно…
Но мне скучно, мне скучно, мне скучно.
Мне пора, мне пора, мне пора.
Я все помню уже наперед.
Охраняя хрустальное сердце,
Я ищу в тебе единоверца,
И известно, что это пройдет.
Я танцую на скользком столе,
И мой танец – без прав и запретов.
Наблюдая экспансию лета,
Ты застынешь в моем хрустале.
И безумно, безумно любить
То, что люди игрой называют…
Говори мне, что так не бывает,
Что меня невозможно забыть!
Я – слепая, я только учусь
Смелым танцам на лезвии бритвы.
Ты следишь, но ты шепчешь молитвы,
И не знаешь, что я – не боюсь.
Я все помню уже наперед,
Но, чтоб не было даже помарки,
Соберу утром свечек огарки,
И все сделаю - наоборот.
Мой обряд – это чья-то потеря,
Чья-то боль… Я смотрю равнодушно,
И мне скучно, мне скучно, мне скучно.
Я не верю, не верю, не верю.
Ты утонешь в моем хрустале.
Не посмей – даже после – очнуться.
Мне уже никогда не вернуться
В странный танец на скользком столе.
…
Черные руки деревьев
Тянутся к небу за солнцем.
Черные руки деревьев
Тянутся к солнцу за небом.
Черные руки деревьев
Ищут в весне продолженье,
Все-таки любят движенье
Черные руки…
…
С тобой мы не враги и не друзья,
Мы холодно целуемся при встрече.
И пусть я знаю, что вот так – нельзя,
Но я опять исчезну в этот вечер.
Твое молчанье, равнодушный взгляд…
Мне безразличны споры и упреки.
И то, что отвечаешь невпопад,
И то, что мы вдвоем так одиноки.
И пусть я знаю, что вот так – нельзя
Разрушить нашей жизни пантомиму,
Но я скажу, не опустив глаза,
Что я давно – и не тобой – любима.
…
Скользят две тени на балконе.
Ищу следы своей весны
На тыльной стороне ладони,
На темной стороне луны.
И кажется, что где-то близко
Судьбы моей неясный путь.
Хочу прочесть руки записку,
Или луну перевернуть.
Но ускользает страх сомнений,
И очень просто сделать шаг.
Теперь втроем танцуют тени,
Судьбы чужой увидев знак.
Меня никто теперь не тронет,
Но линии не прочтены.
На тыльной стороне ладони,
На темной стороне луны.
…
Откуда же обреченное я
Собирается вычерпать живую воду?
Из мутной лужи напротив звезд,
Или из несостоявшихся слез
О тебе?
И зачем к морю юга идут поезда,
Если северный ветер намного чище?
Я не верю в асфальт,
Я не верю в Мытищи,
Но – куда?
Я – сияющий дождь над твоей мертвой лужей!
И молчу, но ведь ты же мне нужен
Навсегда.
Это – только начало, но северный ветер
Говорит, что одни на планете…
Ерунда!
…
Гуттаперчевым мальчиком вдоль по карнизам
Я хочу к вам прокрасться весеннею мглой.
Оказаться пусть сном, пусть – игрой, пусть – капризом,
Кем – неважно, хоть тенью придти к вам домой.
Прокатиться мячом под рукою ребенка,
Прыгнуть на руки кошкой, свернувшись клубком.
Гуттаперчевым мальчиком: тихо и тонко.
Поздней ночью. По крыше. Безмолвно. Тайком.
…
Утро светом по глазам
И тоскою по душе
Полоснет.
Воском тают образа,
Пляшет солнце на ноже -
Заживет!
Ветер унесет слова,
Их зачем-то принесла
Ночь.
Днем исчезнут острова.
Демон в лодке без весла,
Прочь!
День проходит, словно год,
Убеждает: заживет
Боль.
Только все наоборот,
Пресно было? Что же, вот –
Соль.
…
Голову вверх запрокинь!
Видишь – летят!
Пахнет тоскою полынь,
Сном – листопад.
Неба соленый овал
Тих, как пожар.
Ангел на землю упал,
Ангела – жаль.
С птицами не по пути
Крылья сгорят.
Голову вверх и лети!
Все – листопад!
…
Смешно. Я просыпаю соль,
Не отличаю дня от ночи,
Смеюсь, смеюсь.… Какая боль?
Вы что, сошли с ума? А, впрочем,
Мы все сошли с ума давно.
Смеюсь. Кружатся люди, лица,
Все, как банальное кино,
Смеюсь. Мне это только снится.
Смешно. Бегу, теперь – лечу,
Что ж, смейся хор! За поворотом
Я упаду. Нет, не хочу!
Смеюсь. Веселой вам охоты!
Смеюсь, но каменной весной
Тебя искать в толпе устану.
Ты – лист, исписанный не мной.
Я между строк писать не стану.
…
Сухие крошки абсолюта
Смахну ладонью с отражений
У нас была одна минута
Вне зазеркаленных движений.
И мы давно уже не дети,
Мы понимаем точность взглядов.
Друг друга держим мы в секрете
Без подобающих обрядов.
Казалось бы – всего минута…
В руке дотлела сигарета.
В другой – остатки абсолюта.
И в воздухе – немного лета…
…
Они не поняли друг друга.
Она сидела в темноте.
Он свет зажег, вошел без стука,
И протянул ей молча руку,
Рука повисла в пустоте.
Когда он уходил, усталый,
Она разбила зеркала,
И забралась под одеяло,
Но утром все-таки не стала
Жалеть о том, что ночь была.
Они не поняли друг друга.
Она молчала невпопад,
А он считал, что это – скука,
Когда ни действия, ни звука,
А только мысли – наугад.
…
Старая шаманка в чуме.
Пожелтел от ветра воздух.
И детей ее двенадцать
Разбежались по двору.
В чуме тихо и уютно,
Только холодно порою.
Все-таки зима глухая.
И морозы – месяцами.
Ну а муж ее рыбачит.
Рыбы много, всем хватает.
Он приходит поздно ночью.
Пьет оленье молоко.
А с утра на лов уходит.
Старая шаманка в чуме.
Вот и все, что я хотела
Утром рассказать тебе…
…
Осень сезоном дождей заглушает шаги.
В спячку ложится укрытая ветром природа.
Замкнутым кругом уходят друзья и враги
И не зависит уход их от времени года.
Шепот травы под ногами, как медленный вальс.
Струи дождя барабанят по стеклам и крышам.
Музыку осени кто-то придумал для нас,
Только за вихрем забот мы ее не услышим.
…
Я писала стихи в темноте.
Без людей, без вечернего света.
Родилась в этот мир я поэтом,
Только буду ли им в суете
Этих дней? Беспричинно веселых,
Или грустных, сквозь тонкие струны,
Что мне дарят не солнца, а луны,
На которых не ждут новоселов.
Родилась в этот мир я пропажей,
Потерялась почти что с пеленок.
Я – беспомощный глупый ребенок.
И никто мне об этом не скажет.
…
Звенят повечеру колокола
Над старыми отпевшими домами.
Мне новая обедня не мила.
И мне не быть с другими именами!
Звенят повечеру колокола.
Открой все двери! Это я пришла!
1.
Топ-топ. Это слоны.
Идут сюда. Пить хотят.
Лав-тав-тав. Они идут.
Лав-тав-тав. Они летят.
Топ-топ. Это ежи.
Тоже идут. Не знаю зачем.
Лав-тав-тав. Они идут.
Лав-тав-тав. Я их ем.
Топ-топ. Это я.
Тоже иду. Пить хочу.
Лав-тав-тав. Тоже иду.
Лав-тав-тав. Тоже лечу.
2.
Я возьму банку, банку-шарманку.
Крышку покружу, внутрь подужу:
У-У-шур-шур-шур.
Это я, мон амур.
Кучка пуговиц, синих и красных,
Кучка мыслишек, не очень опасных.
У-У-шур-шур-шур.
Это я, мон амур.
Свет фонарей гроздью свисает.
Кто-то совсем ничего не знает.
У-У-шур-шур-шур.
Это я, мон амур.
Песенка спета, песенка спета.
Было всего в ней четыре куплета.
У-У-шур-шур-шур.
Это я, мон амур.
…
Запомнив только чей-то странный взгляд,
С пустой сумою вдаль идти привычно.
И ветер в пустоте. И, как обычно,
Мне все равно: вперед или назад.
Но никогда, сквозь осени и зимы,
Так, холодно касаясь облаков,
Я не ждала ничьих чужих шагов,
Стирая рукавом остатки грима.
Да, нищенкой замерзшей подойти,
В глаза не глядя – нужно так немного.
И все забыть, оставив лишь дорогу.
С пустой сумою вечно по пути.
…
Уничтожив слепнущий мой ад,
Над землей взлететь быстрее птицы.
Но меня спросил ты наугад:
Почему мне по ночам не спится?
А твоя душа стучит в окно,
Но, закрыв двумя руками уши,
Я молчу: мне нужно лишь одно -
Стук не слышать и еще – не слушать.
Я молчу, но дрогнула рука.
И, сорвавшись, вниз упала память.
Это пульсом бешеным звонка
Ты пришел судьбу мою исправить.
Я не слышу, но уже нет сил
Полагаться слепо на удачу…
Просто ты вчера меня спросил:
Почему ночами часто плачу?
…
Ты учил меня, что в пластике жеста
Не должно быть сомнений.
И ставил под вопрос цвет моих глаз.
Ты показал мне аквариум города изнутри,
И рыбы заговорили.
А небо вспыхнуло сумасшедшим салютом.
Ты учил меня танцам безмолвия,
Где движение рук – слепок настроения.
- Закрой глаза и смотри.
Мы оттачивали каждое слово,
Но твоя рифма была лучше.
Ты учил меня снимать шляпу
Перед побежденным. И снимал.
И шляпа сама продолжала падение.
Ты держал мою ладонь над водой:
Урок смерти – наизусть.
И удивился только однажды….
Ты учил меня ждать звука.
Наклонив голову, слегка замерзнув.
Ты любил длинные коридоры.
И белый цвет, как противоположность себе.
Ты учил меня любить тонкость
И чувствовать последнюю ее тень.
Поэтому ты учил меня без слов.
И я помню это – без причины.
Но всегда. И теперь ты спокоен –
Я не забуду твои уроки.
…
Потерялась, не узнала
В суете твоих вокзалов,
Ничего не рассказала,
И ничем не привязала,
Но ведь ты меня догонишь?
И придешь совсем нелепо,
Не оставив даже пепла
На костре чужого склепа,
Я, наверное, ослепла,
Но ведь ты глаза откроешь?
И – дожди, ступени, лица…
Серой жизни небылица
Мне сквозь память постучится,
Пусть все это только снится,
Но ведь ты меня разбудишь?
В сердце бьются страх и сила,
Что-то точно с нами было,
Больше – ничего не мило,
К нам любовь не приходила,
Но ведь ты меня полюбишь?
…
Откуда это? Сквозь века и страны
Писал Учитель на песке слова.
И их не смыли ветры и туманы.
И год за годом ученик читает.
Не понимая знаки на песке,
Он только голос сердца понимает.
Мы вечно вместе, как Отец и Сын,
И я усердно разбираю строки.
А под рукой – песочные часы….
…
Почему, ребенок, смерть к себе зовешь ты?
Знаешь ты, ребенок, тайны мира жизни.
Новоселье справишь ты на новом месте,
Там расскажешь Богу ты о каждой ране.
С крыши вниз, без стука, капнет капля жести.
Горечь ты, ребенок, выскажешь стихами.
Вырастешь ты чище и снежней метели.
Знаешь ты, ребенок, как струится полночь,
Черными перстнями устилая душу.
Расскажи, ребенок, что во сне ты видишь?
Расскажи, не бойся, сон твой не нарушить.
Там Луна восходит, там сгорает Солнце,
Что ты знаешь? Буду долго тебя слушать.
Что скрывают камни тайной молчаливой?
Ты не верь, ребенок, разве это было?
Ты не жил, ребенок, в стае безоглядной.
Тихой теплой ночью спит ножовой смертью
Их главарь с руками, синими от крови,
Ты сошел с ума, но разве это было?
…
Тень за спиной,
Свет за стеной
Дышит.
Это со мной
Книгу душа
Пишет.
Рай для гостей
Дом мой пустой –
Вольно.
Нет новостей.
Мне, непростой,
Больно.
Что тут сказать?
Мало смотреть
Молча.
Как в небесах
Душу медведь
Топчет.
Как мотыльком
В окна она
Бьется.
И нелегко
Ей, непростой,
С солнцем.
Тень все длинней,
Ветер – сильней.
Страшно.
Нет новостей.
Мне, непростой,
Важно.
Кто за спиной,
Кто за стеной
Плачет.
Это – за мной,
Точно, за мной,
Значит.
…
Открой пустые стекла,
Как штопором бутылку,
Где звезды тихо плещутся.
Открой – напейся – спи.
Я под дождем промокла,
И холодно затылку.
И мне любовь мерещится…
Мерещится? – Топи!
Топи в осколках битой
Души, тони в берлоге.
А утонуть не хочешь –
Воскресни и беги…
Проснусь в дождем размытой,
Глубокой, злой дороге,
И ты меня прикончишь,
Испачкав сапоги.
…
Ты – мой миф, как, впрочем, все вокруг
И неважно кто кого нашел.
Нам давно неинтересен круг…
Я – твой глаз посередине лба.
И неважно зряч он или слеп.
Это называется – судьба.
Я играю в кости на столе.
Я не бог, и мне – разрешено…
…
Это сложно, сестра, это чисто и вечно,
В темном зале лесов ты уснешь в эту ночь.
Только тонкие стрелы убьют так беспечно
То ли бога жену, то ли дьявола дочь.
Это сложно, пойми, ты сама – перекресток
Всех дорог, уходящих нелепо в тупик.
Это просто, сестра, так бессовестно просто:
Забывать каждый день, каждый час, каждый миг.
Это сложно, сестра, это пусто и ясно.
В темном зале лесов ты уснешь в эту ночь.
И седой человек перекрестит бесстрастно
То ли бога жену, то ли дьявола дочь.
…
Ты будешь помнить это лето,
И ждать меня, не веря в чудо.
Четыре, даже пять рассветов…
Улыбок тонких перекресток,
И ветра тихое касанье,
И много-много неба в звездах…
Шипами обернулась память,
Стрелою время обернулось.
И фея в темноте проснулась…
Тебе ни капли не оставить
Стихов и снов, касанья даже,
И фея ничего не скажет…
Четыре, даже пять рассветов
Не ждать любви, не верить в чудо.
Я вспоминать тебя не буду.
…
Я манны по утрам не ем.
И знаю: вряд ли кто осудит.
И я уже не верю тем,
Кто говорит мне: Сила - будет.
И я не помню, в чем мой грех,
Кто принесет благую весть,
Но я еще не слышу тех,
Кто говорит мне: Сила – есть.
…
Я показала тебе дорогу вперед,
И дала с собой воду, пищу, огонь,
И надежду.
И нить Ариадны в твоих руках.
Да, ты прав, лабиринт – это бред.
Привяжи нить к лапе кошки,
Гуляющей по крышам,
Пищу отдай бездомному псу,
Воду – рыбе, выброшенной на берег,
А огонь – замерзшему чужеземцу.
И иди домой – спать.
И пусть тебе снятся чудесные сны
Про ту, что показала тебе дорогу
Туда, откуда не возвращаются.
Даже с надеждой.
…
Я поеду на трамвае,
Пусть меня не понимают.
Я поеду в никуда
На трамвае.
Дети весело играют,
Но меня не принимают.
И не примут никогда
На трамвае.
И хочу играть сама я,
Но теперь я слишком злая.
Просто мне уже не жить
Без трамвая.
Ничего вокруг не знаю.
Вот и улица родная.
Но нельзя мне выходить
Из трамвая.
…
Удержи меня внутри разума,
Я еще не вся сожжена,
Я еще не всеми наказана,
Не доказано,
Чья вина.
Удержи меня внутри холода.
Окна взглядами занавесь.
Кто-то по сердцу
Ходит – молотом.
Это – молодость
Где-то здесь.
…
Есть вещи в мире, что сильнее нас,
Есть люди…
Об этом говорить в который раз
Не будем.
И время так безжалостно течет,
Бесславно…
И знаю я, что в битве с жизнью счет
Неравный.
…
Ангелы спустились охранять твой сон.
Пусть тебе приснится легких крыльев звон.
И тебя оставят все тревоги дня.
Спи спокойно, солнце, спи, любовь моя.
Слушай песню ветра – он несет покой.
Будет море счастья навсегда с тобой.
Ангелы спустились охранять тебя.
Спи спокойно, солнце, спи, любовь моя.
Никогда печали не придут к тебе.
Будет только радость петь в твоей судьбе.
Ангелом-хранителем днем останусь я.
Спи спокойно, солнце, спи, любовь моя.
…
Я с тобою жила, без тебя – выживаю посуточно.
Время каменным молотом бьет непрерывно и тянется.
По секундам, по каплям, по выдохам, снам промежуточным.
Как мне выжить сегодня, как с новым ударом мне справиться?
Болью крутит в груди, глупо сердце на что-то надеется.
Каждый вдох ощущаю я, словно скольженье по лезвию.
Я – не женщина вовсе, я тонкое-тонкое деревце,
Облетевшее осенью, ветер встречая болезненно.
Скоро будет весна, но когда же, когда это кончится?
Безымянная боль, шум дождя за оконными лужами.
Я – не женщина вовсе, я – тень своего одиночества,
Но тебе не скажу, как ты нужен мне, нужен мне, нужен мне.
…
Взлет. Посмотри, еще один миг наверху.
Мы любим небо, радость полета – для нас!
Только во сне я куда-то без цели бегу.
Утром – вперед! – мне уже отдан приказ.
Проводы были так кратки – ни песен, ни слез,
Пара царапин осталась в моей душе.
Только во сне кто-то задал мне странный вопрос,
Но почему-то не помню его уже.
Небо с каждой секундой все ближе и ближе.
Скорость теперь никуда уж не даст повернуть.
Остановите меня! Я уже цель вижу!
Только во сне был мне неясен путь.
Скорость… а город прекрасен с такой высоты.
Жарко и солнечно утром в твоем саду.
Девушка в белом, а может быть, это ты?
Я ненадолго, я скоро к тебе приду!
Шаг до черты. Я не помню где верх, а где низ.
Я забываю – вот черт! – у куплета слова.
Помню, во сне я цеплялся за скользкий карниз,
Помню еще… Горячо, и болит голова.
Стоп! Слишком весело мне улыбнулся рассвет.
Стоп! Я уже не сплю, я хочу домой!
Все! Это цель, и обратной дороги нет.
Слышишь меня? Мне было тепло с тобой!
Медленный звон в бесконечной слепой тиши.
Медленно падают листья в твоем саду.
Если захочешь, конечно, ты мне пиши.
Я – ненадолго, я скоро к тебе приду…
…
В темноте, по гладким скатам крыш,
Шаг за шагом, ближе к облакам.
Кошка, почему же ты не спишь,
И на город смотришь свысока?
Где твой дом? Его давно уж нет?
Ты одна гуляешь по ночам.
Просто, ты совсем не любишь свет.
И не веришь солнечным лучам.
А луна спокойна и светла.
Нас не судит – ночью все равны.
Расскажи, откуда ты ушла,
Кошка, и какие видишь сны?
Люди спят, а ты опять в пути.
Город слеп и свят под тенью крыш.
Кошка, я хочу с тобой уйти,
Чтоб узнать, о чем же ты молчишь.
…
Я еще вспомню тебя,
Словом, дыханьем, взглядом.
Лишь твоя боль – награда.
Я еще вспомню тебя.
Большего мне не надо.
Ночь превратится в бред.
Свет пропадет бесследно.
Только останусь бедной
Я, не открыв секрет,
Чей будет смех – последним.
…
Я еще здесь, а не там,
Где люди – заживо.
Я еще другу отдам
То, что мной нажито.
Я еще взгляд подниму,
Чистый, уверенный,
Я все равно не приму,
Что мне отмеряно
Теми, кто там, а не здесь,
Смятыми, тусклыми.
Теми, кто сброшен с небес
С воем, без музыки.
Я еще здесь, а не там
Линией ломаной.
Я вам себя не отдам,
Не уготована,
Тем, кто не здесь, тем, кто там,
Ржавые, смутные.
Ходят за мной по пятам,
Тычут минутами.
Я еще здесь, а не там.
Это – призвание.
Я вам себя не отдам
На растерзание!
…
Ты хочешь догнать меня?
Что же, попробуй!
В шальном дивном марте
Не наша вина.
Ты хочешь догнать меня?
Вдаль по сугробам,
И в море без карты -
Дорога одна.
Ты хочешь догнать,
Но, послушай, не надо,
Никто не вернулся
Из этой любви.
А, впрочем, как знать…
За порог листопада…
Ты хочешь догнать меня?
Что же, лови!
…
От отчаянья кружит земля.
Суждено ей вертеться веками.
Ну а бог сделал нас дураками.
Ева – дура, умна лишь змея
В райском садике. Яблони гнутся.
На ладони весь мир, но на чьей?
Куча солнечных злобных лучей
Обещают уйти и вернуться.
Кружит шар все быстрей и быстрей.
У фортуны есть также четыре
Колеса, и на них в этом мире
Что-то катится вниз. Поскорей
Уезжай.
…
Знаешь, вечером я слушаю свирель.
Тонкую и тихую. Одна.
Мне нечего сказать без тебя.
Я теряю себя по нитке.
Мне некуда идти.
И нечего принять на веру.
И я лгу себе каждый раз,
Когда понимаю это.
Прости, мне нечего сказать без тебя.
…
Мелодии осеннего Парижа.
Мелодии прощания с мечтой.
Мой Кавалер, вас больше не увижу.
Я улетаю, не на юг – домой.
Там стрелы глаз, нацеленных на сердце,
Там цвет один, он слишком сед и стар.
Я улетаю, некуда мне деться.
В Париже дождь, а у меня – пожар.
Но, сидя за пустым столом осенним,
Когда-нибудь я снова вспомню вас,
Мелодии Парижа, воскресенье,
И блеск холодных – не моих ли? – глаз.
…
Я помню костры на земле - ночью.
И крик журавлей над шатром нашим.
И вой вдалеке за рекой – волчий.
И помню, что не было мне страшно.
И помню, что не было мне грустно,
А, если и было, то только в песне.
И хлеб наш, цыганский, был самым вкусным,
Его мы делили всегда вместе.
И ветер тогда был моим братом.
И мы уходили на юг – к морю.
Гадала я только одним богатым.
У них были деньги, у нас – воля…
Я помню костры на земле ночью.
И крик журавлей над шатром нашим…
…
Темная одежда, светлые глаза,
Уходите, дети, вам со мной нельзя.
У меня без сказок дом пустой сгорел.
Слышали, как ветер ночью песни пел?
Дети, уходите, вам со мной нельзя.
Видите, вам черти пальчиком грозят.
Здесь закрыты книги, нет ненужных слов.
Здесь толпою бродят призраки из снов.
Здесь оттенки ярки, а цвета – пусты.
На плечах атлантов светятся кресты.
Руки крепко связаны в маленький замок,
Чтобы выйти разум никуда не смог.
Темная одежда, светлые глаза,
Уходите, дети, вам со мной нельзя.
Не ходите, дети, в Африку гулять.
Там одни охотники – не в кого стрелять.
…
На фоне серого полотна
Из теплой цветной пыли
Эскиз весны
С запахом серы…
И постоянно ждешь дождя.
Просто – первого дождя…
…
Выдохну спокойно, стоя на ветру.
Я, наверно, знаю, отчего умру.
Так, в четыре тридцать, в мартовской весне
Навсегда останусь в предрассветном сне.
В сердце разорвется длинная игла,
Ангел улыбнется: хорошо жила!