Действующие лица:
Витя Бройтман – весьма пополневший блондин, в прошлом всё тот же;
Люся Бройтман – по-прежнему его жена;
Ира – их соседка по этажу, красивая, иногда одинокая женщина, любительница анекдотов;
Марк – приятель Вити и Люси, временами переносящий в тяжёлой форме рецидивы молодости
и приступы поэтического вдохновения;
Бубенцова Мирра Валентиновна – этически зрелая дама, отмечающая своё 70-летие;
Помимо них в сюжете появляются старички и старушки – гости юбилярши, а также
Максим – сын Вити и Люси.
В специфической, телефонной, форме явится читателям старшая сестра Люси – Тамара,
ныне живущая в Санкт-Петербурге.
Время действия:
конец января 2000-го года.
Место действия:
съёмная квартира семьи Бройтман в Кирьят-`Ата, что в предместье Хайфы.
На сцене:
вышеуказанная квартира, представленная как бы в разрезе: салон, спальня,
детская комната, коридор, кухня.
В спальном отсеке мы видим нарядно одетую Люсю и нарядно полуодетого Витю,
который безуспешно примеряет не сходящиеся на нём брюки.
В салоне уже готовый к выходу Марк; он не то спит в кресле, не то ушёл в себя,
но на окружающую среду, тем не менее, реагирует.
Из-за окна доносится шум дождя; возможны даже гром и молния.
Люся нервничает, поскольку время позднее, а подходящие по габаритам брюки
ещё не найдены…
____________________________________________________
Л ю с я (теряя всякое брючное терпение)
Не сходятся? Попробуй эти…
И эти нет? Не может быть!
В и т я (философски)
Без брюк, я думаю, на свете
Гораздо лучше было б жить…
Л ю с я
Как на дрожжах толстеешь снова!
Всё потому, что даже дня
Прожить не можешь без мучного…
В и т я (любуясь на себя в зеркале)
Живот – он тоже часть меня!
Какая мощь! Какая сила!...
Л ю с я (отчаиваясь)
И в чём он на банкет пойдёт?!
В и т я
…И коль меня ты полюбила,
Должна любить и мой живот!
Л ю с я
Любовь величиной в перину!
Что делать? Марк, хоть ты скажи…
М а р к (вещая из кресла)
Отрежь от пледа половину
И вместо юбки повяжи.
Шотландцем будет…
В и т я
Не согласен!
Я не шотландец! Я еврей!
И род мой древен и прекрасен!
Сошлись!..
Л ю с я
Застёгивай скорей!
И не дыши – порвёшь и эти!
М а р к
А, может, наглухо зашить?
В и т я (развивая любимую тему)
Без брюк, конечно же, на свете
Намного лучше было б жить...
Ну, вот! А ты всё не готова!
Так всякий раз я жду и жду…
Теперь мы опоздаем снова!
Л ю с я
А не накрашусь – не пойду!
В и т я
И так видны и нос, и губы…
Кому потребно – разберут.
Л ю с я
Ах, Бройтман, до чего ж ты грубый!
В и т я
Не трожь родной пединститут!
(Внезапно, одетая по-домашнему, в шлёпанцах и в переднике, вбегает Ира)
И р а
Привет, соседи! С пылу – с жару,
С работы… Дел невпроворот!
Людмила, дай картошек пару…
Витюша, слушай анекдот:
Жена наутро мужа будит,
А тот – хоть краном поднимай!
Она:
– Вставай, Вань, поздно будет!
…Нет, Ванечка! Ты весь вставай!
Ещё вот:
Муж стучится в двери…
Жена:
– И видеть не хочу!
– Открой, Мань! Трезвый я…
– Не верю!
– Открой, Мань, слышишь – чем стучу!
Как рассказали – хохотала,
Аж не работала полдня
И так устала, так устала…
(Появляется Марк, интерес которого к Ире растёт на глазах)
М а р к
Ну, познакомьте же меня!
Л ю с я
Ириша, это Марк, приятель…
Приехал, с Витькой выпил тут,
Когда-то был преподаватель…
В и т я
Не трожь родной пединститут!
Л ю с я
Не трогаю. Кому он нужен?
Лишь ты один по нём с ума…
М а р к (в интонациях Паниковского)
Ваш анекдот – ну, этот, с мужем –
Прелестен – ах! – как вы сама!
Фемина! Истинно фемина!
Припасть к ногам! …Нет, это сон!
И р а (с любопытством)
Я до сих пор была Ирина…
Л ю с я
Готово! Он опять влюблён.
М а р к (в интонациях Есенина)
Вновь дни вернулись золотые,
И в сердце плачут соловьи!
В и т я (задумчиво)
Такое, кажется, впервые…
Л ю с я
Я ж говорила – не пои!
Так нет! Ну, не было печали!
И Ирка тут, как на беду…
А мы уж точно опоздали.
М а р к
Я без фемины не пойду!
И р а (привыкая к новому имени)
Всё это как-то слишком скоро…
М а р к (в интонациях Гумилёва)
Прелестница, чего нам ждать?
С картошкою, в костюме Флоры!
А я готов сопровождать…
И р а
Куда?
М а р к
Куда лишь захотите!
Нас грёзы чудные зовут
В Севилью, в Пармскую обитель,
На Марс, на Кубу, в Голливуд –
– туда, где зори так пунцовы,
Где в зыбком сумраке аллей…
И р а
Конкретнее!
Л ю с я
Мы к Бубенцовой
Уходим в клуб на юбилей.
Ей нынче семьдесят…
И р а
Всего лишь?!
Л ю с я
Зато в двухтысячном году!
Потом картошку приготовишь.
И р а
Уговорили! Я иду.
В и т я
Мы ждём. И пять минут на сборы!
И так уже девятый час…
М а р к (странно подвывая)
Вернитесь к нам нагою Флорой!
Мы все прекрасны без прикрас!
(Ира убегает. Марк стягивает пиджак, начинает развязывать галстук.
Люся пытается его остановить)
Л ю с я
Марк, холодно! И вечер поздний!
И как ты – голый! – за столом?
М а р к (с неожиданной практичностью)
Ты думаешь, успею после?
Ну, хорошо. Сниму потом…
(Вдруг в квартиру вторгается шумная компания разнокалиберных старичков и старушек
во главе с нарядной и возбуждённой Миррой Валентиновной Бубенцовой.
Все вновь прибывшие с мисками, казанами, кастрюлями и бутылками)
Б у б е н ц о в а
Друзья! Случилась незадача:
Наш клуб, как решето, потёк,
И мы явились к вам – тем паче,
Что путь и прям, и недалёк.
Дошла примерно половина,
Но принесли и есть, и пить…
Л ю с я (ошеломлённо)
А мы к вам, Мирра Валентинна…
Б у б е н ц о в а
Ах, стоит ли благодарить!
Всегда есть в жизни место чуду!
(обращается к старичкам и старушкам)
Да-да, кладите сумки тут…
Л ю с я (мрачно)
А мне так после мыть посуду…
М а р к (пророчествуя)
Посуду раньше перебьют!
Л ю с я
Спасибо! Успокоил, друже!
М а р к (в интонациях Пушкина)
Мудрец не ищет похвалы…
Л ю с я
На кухне, Бройтман, ты не нужен.
Бери… вот этих, ставь столы.
В и т я
Да, старичков не меньше роты!
Ну, что ж, начштабом потружусь,
Поскольку для другой работы
Я в этих брюках не гожусь
– трещат и в поясе, и ниже…
Увы мне! Мой несчастный зад!
Столы, пардон, к дивану ближе…
Посуду? …Только под заклад!
Бокалы… Тара для салата…
Выносим мебель… так… бочком….
Что значит – скатерть маловата?
Достелем стол половичком!
Максим, достань из-под кушетки…
Нет, справа место для ножа…
Что, не влезают табуретки?
Попробуйте в два этажа!
Да, коллектив – всему основа!
Один не смог, а вместе, глядь,
И справились! Кажись, готово…
Пожалуй, можно начинать!
(Старички и старушки бойко занимают места. Шум, гам, треск табуреток, звяканье посуды…
Бубенцова встаёт в позицию во главе стола, Остаются без мест лишь Витя и Марк.
Нет за столом и Люси, застрявшей где-то на кухне)
Б у б е н ц о в а (несколько игриво)
Прошу вас, дорогие гости!
Всё, кроме рюмок, – лишний груз!
Раздумья тяжкие отбросьте!
Да будет крепок наш союз
С салатом, с холодцом из ножек…
Вот курица и винегрет…
Витюша, Марк, а вы-то что же?
А ведь и правда места нет!
Ах, в этом праздничном угаре!..
А здесь?.. А там?.. А на краю?..
Марк, на колени к тёте Сарре…
М а р к (мрачно)
Я лучше с Витей постою!
Б у б е н ц о в а (вдохновляясь темой)
…Я с другом! Хлеб наполовину!
На бой под снегом и дождём!..
(Входит Люся и мгновенно оценивает ситуацию. Вероятно, её тоже не прельщает возможность
посидеть на коленях тёти Сарры или дедушки Шмулика)
Л ю с я
Конечно, Мирра Валентинна!
Мы часик в кухне подождём…
(Люся, Витя и Марк выходят в коридор и сталкиваются с Ирой,
наряженной во что-то чёрное и леопардовое)
И р а
Вот! Я готова! …Что случилось?
М а р к (в интонациях неизвестного поэта)
Прельстительна, как взвод невест!…
В и т я
Вся эта кодла к нам свалилась,
И, в общем, не осталось мест…
Л ю с я (восхищённо)
Ну, обалдеть! Такого в жизни…!
Как самый лучший анекдот!
В и т я
На исторической отчизне
Еврей – и места не найдёт?!
Айда на кухню или к маме,
А то стоим… как караул…
И р а (иронически обращаясь к Марку)
На Марс? В Севилью? На Майями?
Сначала б отыскали стул!
М а р к (отнюдь не смущаясь и даже горделиво)
Зато я спёр у них бутылку!
В и т я (с интересом)
А что! Хорошие дела!
И р а
Звучит заманчиво и пылко!
Есть рюмки?
М а р к
Нету! Из горла!
Я тост скажу! Мой путь измерен,
Я не Шварцннегер и не Гафт,
Я – Марк, и я сейчас намерен
С феминой выпить брудершафт,
А также с Люсенькой и Витей,
Хоть мы на «ты» давным-давно!
(Запрокинув голов, пьёт из бутылки)
И р а
Не увлекайтесь! Подождите!
Нет, это всё-таки кино…
(Неожиданно гаснет свет, и около минуты на сцене царит тьма.
Когда вновь становится светло, мы видим две целующиеся пары –
Витя с Люсей и Марк с Ирой)
М а р к (в паузе, с интонациями Маяковского)
Да! Хорошо!
И р а (озабоченно обследуя себя)
Как из-под пресса,
Но челюсть, кажется, цела…
(Внезапно распахивается дверь в салон,
и оттуда, вслед за раскатами песни «Ой, маро-о-оз, маро-оз…!»,
в состоянии лёгкой истерики, выпадает Бубенцова)
Б у б е н ц о в а (то криком, то шёпотом)
…И никакого интереса!
Я две недели не спала!
Чтобы воззвать к высоким чувствам…
Программа вечера… вокал…
Чтоб люди встретились с искусством!
И символический бокал,
Как бы источник Иппокрены…
Чтоб остроумия салют!..
М а р к (в интонациях Экклезиаста)
Во многом пиве много пены…
Л ю с я
Так ведь поют!
Б у б е н ц о в а (взвизгивая)
А что поют?!
С их песней на панель, на площадь!
Как солдатня!
Л ю с я (с испугом)
Не может быть!
Б у б е н ц о в а
…Про замерзающую лошадь,
Которую пора поить, –
– вот что для них в искусстве мило!
В и т я
А я слыхал – Шаляпин сам…
Б у б е н ц о в а (горестно)
И лектора я пригласила,
Чтоб сообщенье сделал нам:
«Израиль – имена и даты»…
В и т я
…В ермолке? Тот, что с вами сел? –
– так он пришёл уже поддатый!
Б у б е н ц о в а (горестно)
И он же первый и запел…
М а р к (глубокомысленно)
А, может, в качестве подарка?
Из уваженья, так сказать?
(Оглушительно звонит телефон, стоящий тут же, в прихожей. Люся хватает трубку)
Л ю с я
…Израиль! Слушаю… Тамарка?
Скучаем! Сколько можно ждать?
____________________________________________
З А Н А В Е С
(далее - Застолье 3. "Heoпознанный Летающий Eврей" http://www.stihi.ru/2008/03/08/2458)
Тель-Авив,
2000, 2006-2007гг.