EXEGI MONUMENTUM*
Вся жизнь моя - слова, слова, слова.
Они - моя наследная держава
и лучшая частица естества,
что душу облекло собой по праву.
По праву Слова, чей синоним - Бог.
...Лишь по Его велению и воле
мне Слово стало поприщем и долей.
И я не преступал его порог
в иное ремесло.
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Кем только не был
под русским или чужедальним небом -
бывало, лес валил и строил дом,
и офицером был, и толмачом,
и не халтурил никогда ни в чём,
а всё-таки – служенье –
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. только хлебу
духовному – словам, стихам, строкам
служение – не службу на потребу
своих телес, а как пришедший в храм
я нёс всегда, каким бы прочим делом
ни занимался я на свете белом...
...Когда во тьме моё истлеет тело,
на свете и останусь лишь в словах.
Дай, Господи - хотя б одной страницей,
хотя б строкой...
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Всё остальное в прах,
в траву забвенья вскоре обратится.
Останется лишь малая частица
того, что мной звалось, что было мной.
И пусть хотя б страничкою одной...
И знать не мог, и не гадал Гораций,
"Exegi monumentum..." написав,
сколь многие поэты возгорятся
его Тридцатой одой, на часах
служенья Mузам стоя, и напишут
свой "Памятник".
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Одни - как будто свыше
благую весть ниспосланную им, -
что волею Творца поэт храним
за творчество своё в небесной нише.
Другие - как положено другим -
тщеславью своему плели в угоду
себялюбивый горделивый гимн
в честь своего бессмертья...
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Но природа
Божественного Слова и Народа
свой выносила жёсткий приговор:
был знаменит, не выходил из моды,
а выяснилось - плёл словесный вздор.
И на могиле позабытой - сор,
а ведь промчались не столетья - годы.
И "Памятник" его читаешь - стыд...
А Пушкинский - столетия стоит,
ни строчкою в забвеньи не заржавлен.
И Ломоносов рядом, и Державин,
и Данте„ и Петрарка... Да и сам
Гораций, древний основатель жанра,
принадлежит и нам, и небесам.
Так мне ли им вослед тянуться жадно?
"Не лепо ли ны бяшеть..."
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Да, не лепо,
нелепо, не пора в теснину склепа
мне торопить судьбину, - ибо жатва
ещё лишь только началась моя...
...Не о посмертных почестях моля
Всевышнего, живу. Мои моленья
лишь об одном, о главном - о продленьи
моей страды, чтоб Слово для меня
осталось до последнего мгновенья
и плугом, и мечом, и откровеньем.
Чтоб я успел в деянья воплотить
свой дар. Пускай и малый он, а всё же
я свыше наделён им -
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. даром Божьим,
И потому я должен! должен жить,
чтоб мой Глагол на глубине поведал
о каждом, с кем меня связала нить
родства души и крови. О победах
и пораженьях их. Об их судьбинах...
Вот жизни суть моей и сердцевина.
...Я должен жить
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. во имя и за тех,
кто грешен был, но искупил свой грех
хотя б спасённым от пожара стогом.
Сказать о них живым и добрым слогом -
вот в чём последний долг мой
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. перед Богом.
И никакого подводить итога
я не хочу покуда... А успех
и почести - всё это суетня...
Я должен жить! и чёрта с два меня
прикончит рать в чиновных позументах!
Сперва я свой
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Exegi monumentum
через полвека, может, подниму,
И то - лишь неостывшею, горячей
своею кровью.
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. И меня Гораций
простит за поздний мой приход к нему...
2007. сентябрь, Псков.
Exegi monumentum - я воздвиг памятник /лат./ - первые слова знаменитой 30-й оды Горация
"Не лепо ли ны бяшеть ..." - "Не пора ли нам/начать старыми словами/..." - первая строка "Слова о полку Игореве".